Никончук Н.Н. В лесах под Малоритой. Гл.13

Глава 13. Стартовые батареи

        Всего навечно зачисленных в списки частей 50-й Ракетной армии было 14 Героев Советского Союза, павших смертью храбрых за честь, свободу и независимость нашей Родины. В 31-й дивизии два: старший сержант Костерин С.П. в 44-м ракетном полку и капитан Бабайлов П.К. в 56-м ракетном полку (Шерешево).
         Перед Новым 1978 годом меня неожиданно вызвали в штаб полка, где командир лично  ознакомил меня с выпиской из шифртелеграммы НГШ РВСН, которая гласила:
         «Секретно. 50 РА. г.Смоленск: Подвергнуть итоговой проверке ГК РВСН  ракетные полки 31 рд (Пружанская дивизия) в январе 1978 г. с убытием 1 сбатр 44 рп  (г.Малорита) на государственный полигон Капустин Яр, для реального учебно-боевого пуска в рамках тематики проводимых учений.  25.12.1977 Начальник ГШ РВСН  Вишенков В.М.».
         Если в начале 60-х ракетные полки и дивизионы перед постановкой на боевое дежурство проходили в полном составе обязательную 100% полигоновскую «обкатку», завершая ее учебно-боевым пуском ракеты, то в дальнейшем для участия в тактических учениях, на фоне которых проводились пуски ракет, на полигон Капустин Яр (граница Астраханской и Волгоградской обл.) стали периодически, по специальному графику, выезжать только отдельные стартовые батареи.  Пребывание на полигоне, как правило, длилось  один-два месяца.
        Среди офицеров считалось, что настоящим ракетчиком может считать себя только тот, кто хотя бы один раз состоял  в обойме боевого расчета, который подготовил и произвел учебно-боевой пуск ракеты. В условиях мирного времени это могло естественно произойти только на Государственных полигонах.
        Состав батареи на тот период и на пуске в Капустином Яре:
НО-1 л-т Пигас (на пуске работал ст.л-т Фадеев Г.В.)                
НО-2  ст.л-т Волынчук И.        
НО-3  ст.л-т Сапронов В.М.
НО-4  к-н Драчев Н.             
ЗКБ    Фадеев Г.В.   (на пуске работал ст.л-т Щербаков А.)

        Уже 28-го декабря 1977 года с Костеринцами,  дивизия срочно провела «прицельное» комплексное ночное занятие с реальной заправкой КРТ. После занятий инструкторская группа соединения была приятно удивлена: подготовка всех номеров расчета вполне сносная, отправлять в Капустин Яр совсем не стыдно. Прямо на стартовой площадке в домике комбата, за наспех накрытым по установившейся негласной традиции столом, начальник комиссии проверки  полковник Стрекалов А.А. подытожил:
        - Так и держите! Хоть одно светлое пятно в Малоритском полку будет!
        - Батарея готова совершить эшелоном марш в Волгоградскую обитель ракетчиков - Капустин Яр, - так было доложено командиру дивизии генералу Кокину А.А.!
        Было также предложено заменить двух офицеров, назначенных недавно на должности в батарею, на наиболее подготовленных (НО-1 был предложен мой ЗКБ Фадеев Г.В., ЗКБ предложен ст.л-т Щербаков А.). Данное предложение  командованием соединения было утверждено.  
       Отъезд на полигон был назначен на 3 января 1978 года. С утра до обеда личный состав батареи и включенные в поездку  прикомандированные формирования загружались в эшелон. После приготовленного уже в теплушке обеда и приема пищи убывающие собрались в полном составе на перроне Малоритского железнодорожного вокзала. Командование части организовало митинг. Мирные пассажиры станции, сидя на своих нехитрых чемоданах и сумках, с любопытством, а то и с тревогой, косились на скопище чудаковатых военных:
       - Что-то давненько не бывало такого представления, никак на фронт мужиков отправляют, может опять в Чехословакию? – шептались одни.
       - Скорее на Кубу, там ближай до Америки, а в Чехии им не хрен делать!
      - Это же ракетчики, а не пушкари, какая им разница, откуда ракеты пулять, у них же дальность ни как у артиллерии.
      - А почему у них на петлицах пушки?
     Когда полковой оркестр «гришина» исполнил «Марш славянки», заумилялись даже сами батарейцы:
      - Ну и замполит у нас находчивый, почти как на фронте, это ж надо все так  обставить.
      - Только отличный результат! С Кап Яра вернетесь - будем встречать опять же с музыкой, -  подводя итоги митинга, охрипнув, кричал в мегафон командир полка Прокопович.
         Отбивая по стыкам рельс чечетку, воинский эшелон батарейцев держал курс на будущую победу или свое поражение. Батарею в эшелоне сопровождали: от ракетного дивизиона, недовольный своей поездкой, майор Хацкевич Л., начальником эшелона был назначен заместитель командира полка, вечно улыбающийся и неунывающий подполковник Старцев А.А.  Конечно, помощи от них было мало. Спасибо Старцеву, что он хоть не вмешивался в дела «комбатские», чего не скажешь о Хацкевиче. Дивизию представлял заместитель командира  полковник Заиченко В.И., убывший на полигон несколькими днями раньше. Его практически мы не видели.

                                 
                                   
            На снимке слева: подполковник Старцев А.А., на снимке справа майор Хацкевич Л.           


   Мелькали зимние пейзажи прекрасной Родины, кое-где еще в  хатах виднелись украшенные новогодние елки. Ракетчики, распластавшись по полкам, молчаливо осязали январскую стужу через окна. Как хорошо думается под стук колес. Изнурительная работа по погрузке эшелона разморила ракетчиков. Чего только им не пришлось грузить. Помимо табельного имущества и техники, загружалась и «положенная дань» для полигоновского начальства:  стекло, доски, цемент, лес, краска, унитазы, раковины (об этом хорошо написано генералом Бородуновым Евгением Семеновичем в книге воспоминаний  50 рд Белокоровичи - система поборов разд.2 стр.64.).
    - А не пропустить ли нам комбат по этому случаю пару капель Рижского бальзама, я на всякий случай с собой керамическую бутылку прихватил, - предложил мой заместитель, тоже выпускник Риги Фадеев Гена.
      По приезду на станцию Капустин Яр, личный состав батареи выгрузился из пассажирских вагонов и перешел в теплушки. Пассажирские вагоны от состава отцепили. Водитель мотовоза, «расхлыстанный» и ушлый местный солдат, подцепил наш укороченный состав и повез по полигонной "железке" к месту разгрузки возле 4-ой площадки, где нам предстояло реально доказывать комиссии главкома, да и полигоновскому начальству, что мы не лыком шиты.
     - Сколько ж тебе метел надо, ты что весь берег Ахтубы вымести хочешь, - торговался старшина  Костеринской батареи с местным комендантом прапорщиком.
     - Так ведь для нашего бойца на полигоне метла - техника одноразового действия. Пару раз махнет и, нет метлы, одни прутья, а чистота должна быть всегда. Пока вы у нас живете, вы и метете, своими же конечно метлами, а как уедите, извольте, нам самим приходится марафет наводить, а почему бы и нет? К нам тоже, случается,  когда главкомы с министрами на проверки ездят.
     - Ладно, бери машину метел, да не щипай за душу, мне еще с вашим банщиком надо дела уладить.
    Подошел местный замполит:
    - Мужики держитесь, на вашу душу журналисты с телевиденья из Москвы прилетели, в кино вас снимать будут, в программу «Служу Советскому Союзу»!
    Как позже стало известно, редакция этой телевизионной программы впервые получила разрешение от ГК РВСН Толубки В.Ф. подготовить материалы о стратегических ракетчиках к 23 февраля 1978 г., 50-й годовщине Советских вооруженных сил. Сразу же для батареи началась сумасшедшая чехорда: получение боезапаса, горизонтальные проверки ракеты, получение и аттестация КРТ, прием технологического ракетного оборудования и техники для организации предпусковых операций и пуска ракет. И наконец, осталось то, самое, как тогда считалось у ракетчиков, малое: сдать теоретические и практические зачеты на допуск к проведению учебно-боевых пусков инструкторской группе полигона, представляющих комиссию ГК.
    То ли «дань» оказалась недостаточной, то ли кто- то, с кем-то, чего-то не поделил, но зачеты батарея провалила вчистую, не смотря на то, что весь путь следования на полигон в течение  недели, по 12 – 14 часов в сутки, штудировали  свои должностные обязанности, правила, инструкции, меры безопасности, все от комбата до последнего номера боевого расчета.  Никто не понимал, почему к ним вдруг предъявили такую агрессивность.
   Реально же причина не сдачи зачетов оказалась на много проще. Предыдущая цепочка батарейцев, проводящая такие же отстрелы ракет, умудрилась непонятным образом, сдать полигоновскую технику после пусков, не обслужив ее. Москвичи «главкомовцы»  вели спрос за это с «капъяровцев», а те, решив самим не упираться в устранении выявленных недостатков, привлечь Костеринцев. Говорили полигоновцы между собой примерно так:
   - Завалим их по теории, дадим двое суток на пересдачу, вот у них и появится время привести нашу технику в надлежавший вид. Что нам с ними коров пасти?
  А сейчас я все же приведу воспоминания генерала Бородунова Е.С. бывшего руководителя такого же пуска, который проводил боевой расчет 163 рп 50 рд (пгт. Белокоровичи):
   Никто из впервые прибывших на полигон даже не представлял и части тех трудностей, с преодолением которых приходилось сталкиваться командирам стартовых батарей там, вдали от своих полков.
  На полигоне имелся учебный центр. Вероятно по замыслу главнокомандующего РВСН этот центр, через который проходили все прибывающие  для пуска ракет боевые расчеты, должен был содействовать снятию множества бытовых проблем, возникавших перед военнослужащими, готовившими и осуществлявшими те самые пуски. Но не зря говорят, что благими намерениями выстлана лишь дорога в рай…
   Вспоминаю первого начальника этого учебного центра полковника Шаргородского. Он создал там такие условия, что, зачастую, личный состав боевого расчета, убывая с полигона, радовался не участию в подготовке успешно проведенного пуска ракеты, а тому, что покидает наконец-то это беспредельное чистилище. И далеко не теоретические знания, практические навыки и техническое состояние ракетного оборудования определяли ту оценку, которую Шаргородский выставлял боевому расчету. В большей мере она зависла от имущественного и материального вклада, сделанного личным составом расчета в здания и сооружения учебного центра, а также в удовлетворении постоянно растущих потребностей многих его сотрудников, начиная от солдата-коменданта казармы, водителя мотовоза и кончая самим начальником центра. Как ни прискорбно, но это было зло, против которого никто не то чтобы не мог, но даже не смел бороться.
   В нашем случае Попаденко  И.С., сменивший Шаргородского был не сколько не лучше, а может быть и хуже. Кстати обои были выходцами с 50 РА. По случаю провала Костеринцами зачетов, а до начала учений Главкома остались считанные дни, из Смоленска армейским самолетом вылетел, месяц как назначенный на должность заместителя командарма по боевой подготовке, генерал Лапшин А.С., сменивший покинувшего армию Орехова. Что было бы, если бы прилетел сам Орехов, трудно себе даже представить.
    - Комбат, почему такие низкие результаты сдачи? Начальник учебного центра полигона Попаденко в расстроенных чувствах! Вы сможете за сутки поправить положение дел? - а затем перейдя с официального языка на простой, добавил, - ты знаешь комбат, «завидую» я тебе черной завистью, но ничего не попишешь, комбат ты, а не я, свою дистанцию «комбата» я уже отбегал, и тебе  пора думать, как ее закончить. Зачеты за тобой.
    Ответ в армии признавался только один: так точно, смогу.
   Армейский порядок на полигоне, это не порядок в полку. Там бардака побольше, офицеры понаглее, солдаты помахровее. Все изъяны с техникой, запущенной и раздолбанной, батарейцам пришлось устранять своими силами в дневное время, а по ночам готовится к зачетам. Больше суток мучили ракетчиков по теории, но они свои «4» бала все же получили.
   - А я знал, что вы не подкачаете комбат, Рижане просто так не сдаются, - встретив меня на технической позиции, поблагодарил Лапшин. - Я тоже закончил это училище, но в 1966 году, майором, а  сейчас видишь – генерал! Так что дерзай, но не быть тебе майором, знаешь как у Высоцкого: капитан, капитан…
   На что я ответил:  майором буду...
   Интересная сложилась судьба,  мы  «Рижане» встретились на полигоне, святом для ракетчиков месте, случайно, первый  раз в жизни, не зная раньше друг друга. Больше никогда после этого мы не виделись. В 1966 году я только поступил в Рижское училище, Анатолий Сергеевич Лапшин майором его в этом году закончил.
   Я  действительно  через два года в 1980 получу звание «майор»  и прохожу  с этим званием одиннадцать с половиной лет. Никто  меня этим званием не понукал,  воинскую честь младшие и равные  по званию отдавали мне как ритуал и я им отвечал тем же. Этим я горжусь, мне и сейчас не стыдно перед этим генералом.
   Наконец, после изнурительных зачетов и проверок готовности Костеринцев к самостоятельным пускам, начались учения Главкома, проводимые со Смоленской армией, а реально с 31-й Пружанской дивизией. Для всех ракетных полков пуски учебные, для костеринцев Малоритского полка  –   учебно-боевые.
   - Держись комбат,  на тебя вся  страна смотрит!
   Зампотех Фадеев Геннадий ликовал раньше времени:
  - Вы представляете, вернемся домой, включим телевизор и под коньячок будем в «Служу Советскому Союзу» свои рожи чумазые  на экране разглядывать, да вспоминать этот кошмар.
  - Не спеши, как голый в баню, еще ракету пустить  надо, - одергивал его никогда не унывающий подполковник Старцев.
   Наступил день, ради которого сто человек месяцами, а кто и годами, совершенствовали свою выучку, штудировали инструкции и наставления, сдавали зачеты, перемещались за 2 тысячи километров, и снова готовились и сдавали зачеты.          
  В день пуска после завтрака офицеры и личный состав «цепочки» выехали с площадки № 70 на стартовую площадку №85, где и пребывали в тревожном ожидании приказа. Наконец, с КП полигона пришел  долгожданный приказ на «Пуск», вернее, приказ «Занять полную боевую готовность», и командир батареи Никончук отдал свою первую  команду «Занять боевые посты!».
  Работа стартовой батареи на полигоне в принципе ничем не отличается от комплексных занятий с заправкой КРТ в Малорите, ну если только климатическими особенностями. Мороз, свирепый ветер, голая степь…
   Перевод ракетного комплекса из постоянной боевой готовности в полную и пуск ракеты из полной боевой готовности проходит в соответствии с боевыми графиками, наставлениями  и инструкциями. Особенностью проведения учебно-боевого пуска на полигоне, реального пуска в отличие от имитации пуска при проведении КЗ, является то, что после выполнения всех технологических операций по подготовке ракеты к пуску, которые должны были быть выполнены в установленное боевыми графиками время, от чего, собственно, и зависела окончательная оценка батареи, давалось дополнительное время 10 минут для эвакуации ВСЕХ с площадки №85, за исключением нескольких офицеров, остававшихся в защищенном бункере пуска, это - я, командир батареи,  и старший оператор  машины подготовки 8Н213. Нам-то и предстоит нажимать кнопки «Пуск»  на пультах пуска одновременно...
     Батарея успешно подготовила ракету в установленное время. Идет последняя минута до пуска из полной боевой готовности.
    Последние 100 метров до бункера пуска, истекают последние, выделенные нормативным временем секунды. Мешают валенки, один по пути слетает, бегу по снегу в  носке. И вот она кнопка «Пуск», я с оператором их ….
   Нажатие кнопок, как уже выше говорилось, произошло с плановой 10 минутной задержкой. За это время весь личный состав, включая офицеров и инструкторов, покинул старт и на машинах выехал по бетонной дороге за пределы площадки №85 на расстояние 3 километров. Именно оттуда все они с волнением наблюдают  за своей, ставшей уже родной ракетой, одиноко возвышающейся над степью.
   Все участники происходящего, с целью  безопасности удаленные со старта, молчат и находятся в состоянии высокого напряжения. Видно, что каждый давно ждал этот момент, ведь  вложены  колоссальные  усилия, огромный потенциал знаний, да и государство угробило большие материальные средства…
   Бункер вздрогнул и зашатался, над степью Капустина Яра  полыхнуло зарево. Огромная лавина света озарила пространство  морозного неба.  Будто вздутая  гигантская газовая горелка, из земли медленно поднялся раскаленный факел. Зависнув на секунды, он рванул ввысь и, убыстряя свой бег, вошел в звездное пространство. Ракета исчезла, сомкнувшееся небо спрятало ее в себе.
   Вырвался вздох облегчения у всех, кто причастен был к пуску. Послышались ликующие возгласы, восторженные крики «ура!». По прибытию на старт и офицеры и солдаты жали друг другу руки, по-братски обнимались. На глазах взрослых мужчин блестели слезы. Бетон старта скованный двадцати пяти градусным морозом, вдруг стал теплым. Ракетчики, глядя на комбата, сбросили валенки и пустились в пляс вокруг «пускового стола», сажу с которого солдаты ладонями умудрились растереть  на свои  физиономии и оставить отпечаток большого пальца в своем военном билете.   Это была разрядка после колоссального напряжения, долгих бессонных ночей.
    Учебно-боевой пуск 1 сбтр 44 рп произвела согласно плана учений из полной боевой готовности в 22.03 московского времени 21 января 1978 года. Эта дата и была впоследствии записана в исторический формуляр части.
    Вот и закончилась борьба батарейцев с разваливающейся полигоновской техникой, с несговорчивыми инструкторами, да  крепким январским морозом. 26 января, погрузившись в эшелон, Костеринцы отчалили к своему постоянному месту дислокации, получив за свой труд общую отличную оценку.
   - Милая Беларусь, мы едем домой, - радовались победители.
  По прибытии с полигона батарейцы нутром почуяли: музыки не будет. Командованию полка уже было не до Костеринцев и тем более не до оркестра. Завклубом части Виктор Гришин виновато улыбался:
  - Вы что с Луны свалились, мы тут все спешно  раны зализываем, оставленные комиссией Главкома: из восьми стартовых батарей только одна сработала на «четыре», четыре батареи оценены на «удовлетворительно», а две вообще получили «двойки».
     Костеринцы привезли, как мы уже знаем - трудовую отличную оценку.

    Подготовка ракеты Р-12 личным составом 1-й батареи и ее пуск были засняты телеоператорами центрального телевидения на пленку и в дальнейшем показаны в программе «Служу Советскому Союзу» (в канун 60-летия СА и ВМФ к 23 февраля 1978 года). К сожалению архивов у меня нет. Действия батареи комиссия ГК РВСН  оценила на отлично, ордена получили зам командира дивизиона Хацкевич Л. и зам командира полка Старцев А.А.
  

         Это я к слову, а вот хронология учебно-боевых пусков 44-го ракетного полка;

      В канун  60-летия ВЛКСМ 25-28 апреля 1978г. в Москве прошел ХVIII съезд комсомола. В состав делегации от Брестской области по представлению политического отдела дивизии был выдвинут и секретарь первичной комсомольской организации 1-й Костеринской батареи Спивак,  земляк Героя Советского Союза из г.Яранска. Идейной, эстетической и моральной стороной подготовки этого делегата к  незаурядному историческому событию непосредственно занялось командование полка и дивизиона. Первое, что у меня спросили, где вы его откопали, он же «нулевой». Я ответил: - Читайте Устав ВЛКСМ, демократическим способом.  
     Спиваку была сшита в ателье новая парадная форма, выдано новое обмундирование. Кроме того он был освобожден от нарядов и работ на три месяца, с включением  в индивидуальный ликбезовский проект под руководством библиотекаря части обаятельной Минухиной, которая, ежедневно работая с делегатом, сотворила из него уже настоящее чудо.

        По возращению из Москвы нашего делегата в батарее  практически  не видели, он видоизмененный, стал ездить по полкам дивизии, участвовать во всех молодежных активах  областного и местного характера, ну и конечно ждать своего дембеля, причем не всегда достойном образом ...
     15 мая 1978г. в Ракетных войсках была введена в действие новая директива главнокомандующего генерала армии В.Ф. Толубко «О боевых готовностях». Предусматривалось четыре степени боевой готовности: постоянная, повышенная, военная опасность (ВО) и полная.
     По итогам 1978 года батарея заняла 1 место в полку. После подведения итогов, учтя мои семейные обстоятельства, мне было предложено сдать Костеринскую батарею капитану Журавлеву В.И. и принять 2 сбатр.

Воспоминания сослуживца  по группе регламента Валерия Шулым

                             
     В 44 ракетный полк я прибыл в марте 1978 г. лейтенантом-двухгодичником. После окончания факультета электроприборостроения и вычислительной техники Киевского политехнического института нам, нескольким новоиспеченным лейтенантам, было приказано прибыть в г. Смоленск в штаб в/ч 55135. Там спустя неделю нас распределили по дивизиям и полкам.
      Я и мой однокашник Николай Совач попали в г.Пружаны, где располагался штаб дивизии, а затем в г.Малорита, в/ч 89503. Вместе с нами приехали ребята из Казанского авиаинститута: Кочетов (сейчас проживает в г.Брест), Колобов, Бикмулин и из Куйбышевского авиаинститута Иванов Сергей (сейчас проживает в Самаре).
      ПНШ по кадрам к-н Мензул распределил нас по подразделениям. Совач попал в 1 батарею, а я - в группу регламента на должность начальника 2 расчета (проверки двигательных установок ракет) 1 отделения боезапаса. Техником у меня был пр-к Полянский Владислав.
     1 расчет (проверки СУ и НКС) возглавлял ст.л-т Андреюк Николай. 3 расчет - ст.л-т Черкис Анатолий. В составе 1 расчета было два старших оператора: машины горизонтальных испытаний - л-т Антонов, машины автономных испытаний - ст.л-т Демченко. Начальником 1-го отделения был к-н Серегин Алексей Афанасьевич. 2-е отделение (подъемно-транспортного оборудования) возглавлял к-н Кришун, 3 отделение (заправочного оборудования) - к-н Бабок (прим.автора: тот самый, положивший цистерну с окислителем 8Г131 на бок) .
     В то время группой командовал м-р Бирковский Рудольф Антонович. Это был командир, как говорится, от Бога, требовательный и вместе с тем человечный и заботливый. Ему удалось создать дружный, спаянный коллектив. Знаю, что после службы он проживал в Кобрине, а в сентябре  2016г. Рудольф Антонович скончался, земля ему пухом.
     Замом у него был к-н Лабецкий Борис, а замполитом к-н Вареник Петр Потапович.
      В группе регламента служили классные специалисты, и им нужно было соответствовать. Вскоре и я сдал на допуск  к самостоятельной работе и потекли служебные будни.
      Незаметно пролетело время. Весной 1980г. я уехал из Малориты. Приняв решение остаться в РВСН, я продолжил службу в 19 ракетной дивизии в г.Хмельницкий.
      Уволился в1999г. в звании майора после того, как дивизия была расформирована в результате ликвидации ядерного оружия в Украине.  Н.Совач после службы жил и работал в Киеве.
     В мае 2013г. мы с женой побывали в Бресте и в Малорите. И Брест, и особенно Малорита произвели самое благоприятное впечатление. Встретились с Владиславом Полянским. Он провез нас по  Малорите, побывали также на территории 2 дивизиона и в группе регламента. Здесь картина была совсем другая. Смотреть на запустение там, где еще не так давно бурлила жизнь, было немного грустно.

       К великому сожалению по информации «сайта 44 рп»  Шулым Валерий скончался  18.11.2020 г. Светлая ему память!


   На снимке 2 отделение группы регламента в/ч 89503, начальник отделения к-н Кришун.     

  На снимке группа регламента 7 ноября 1979г., слева направо: пр-к Агутин Ф., ст.л-т Черкис А., пр-к Иванков, пр-к Гнитий А., пр-к Полянский В., ст.л-т Лабецкий Б.     
                                                                 

1979-1980г. Моя  вторая стартовая батарея.


Состав
2-й  батареи на тот период:
НО-1 ст.л-т Щербаков Д.Д.
НО-2  к-н    Артемов С.
НО-3  к-н Буяновский А.
НО-4  к-н  Цыганков
ЗКБ    к-н  Зинченко
КБ      к-н Никончук Н.
     На снимке справа слева направо: ЗКБ Зинченко, КБ Никончук Н.,  Артемов С.,  ? с сыном.

    Глядя на это фото, где я стою рядом со своим замом Зинченко, ярко  видна диспропорция между нами в росте, а ракетчики, как правило,  народ ушлый  и между  собой нас окрестили: «пат и паташенок».    
     Наступил 1979 год. Работа во второй батарее мало чем отличалась от предыдущих батарей.  «Старушка» 8К63 пока держалась не только в Малоритском полку, но и в других полках дивизии (Пинск, Слоним, Ружаны, Шерешево). О перевооружении на новую технику Пружанская дивизия, как в прочем и более десятка других дивизий  РВСН, только мечтала. Ракетчики по-прежнему продолжали мучиться с морально устаревшим комплексом. Трудно было настроить людей на боевой лад, зная, что боеготовность устаревших ракет не отвечает современным реалиям, а тактические уловки Главного штаба РВСН со сменами полевых позиций - ни что иное,  как самообман.
     Вот уже и соседние ракетные дивизии  полным ходом перевооружаются на новый мобильный ракетный комплекс РСД-10 с СПУ «Пионер».
     Первой перевооружилась Мозырьская 33-я ракетная дивизия в составе:  396 рп г.Петриков (31.8.76 заступил на б/д); 369 рп г.Житковичи; 404 рп г.Речица; 398 рп г.Мозырь; 306 рп г.Слуцк.  
     Второй стала Поставская 29-я ракетная дивизия в составе:  346 рп Поставы (31.12.77 заступил на б/д); 428 рп Сморгонь; 402 рп Ветрино; 249 рп Полоцк; 835 рп Сморгонь.
    Ходили слухи что вот - вот пойдет на перевооружение и Лидская 49-я ракетная дивизия, а затем и наша Пружанская.  Всё это перевооружение, конечно,  тогда проводилось в строжайшей тайне и нам   было ничего не известно, хотя нет-нет, да  и просачивалась довольно скупая информация в курилках. Что из себя представлял ракетный комплекс «Пионер», его ТТХ оставалось для нас  большим секретом.
 Тем временем на старых комплексах с Р-12 особенно остро встал вопрос с эксплуатацией автотранспорта. Запасных частей не хватало. То, что закупалось, в основном уходило на «целину» т.е. подготовку грузовиков на уборку урожая.  Автотехники стартовых батарей для ремонта своих штатных автомобилей выискивали в местных колхозах и других хозяйствах буквально  все: карбюраторы, коробки, аккумуляторы… Месяцами готовились к плановым полевым выходам в запасные полевые районы. Когда же наступало время совершать эти горе-марши, вышестоящие проверочные комиссии констатировали:
    - Если этот металлолом дойдет своим ходом до намеченной цели, будет чудо!
    И ракетчики действительно творили чудеса, цепляя на буксиры вставшую колом технику и волоча ее в предстоящее место для старта ракет. Когда буксиров-тягачей не хватало, ушлые комбаты договаривались с гражданским начальством на подстраховку. Для оказания «братской помощи» могло порой хватить и одной бутылки водки: трактор «Кировец» подежурит ночью, где ни будь за углом. Но об этом говорить вслух тогда было не принято.
    Устарев морально и физически, старые ракетные комплексы сдаваться «врагу» не собирались. Высокое московское начальство по-прежнему отправляло в полки комиссии, которые  терзали за способность «ракетчиков с Р-12» совершать такие марши. Над комплексами продолжались все новые и новые тактические эксперименты, в надежде хоть как-то выжать из них последние соки или, как не раз казалось, окончательно свернуть этим комплексам шею. Но ракетчики и это все выдерживали.
    
     В сентябре 1979 в полк просочилась  информация:  в декабре ожидается внеплановая армейская  проверка по тематике «выход полка в полевой район». И понеслось. Три месяца нещадных тренировок, комплектация автотранспорта  атрибутами для совершения марша: СМУ, катафоты, зеркала, щетки, буксиры…А проверки все нет. Уже и технику по-новому пора бы доукомплектовывать!

   К учению готовилась не только техника батарей. Батареи укомплектовывались палатками для размещения личного состава в ЗПР, шанцевым инструментом – лопатами, ломами, кирками для обустройства стартовой позиции, где предстояло провести большой объем земляных работ по сооружению укрытий для агрегатов ракетного вооружения и установки СП-6. И еще масса дел, которые надо было заблаговременно решить и подготовить к исполнению при получении приказа на марш в ЗПР, начиная от солдатских коек, матрасов и подушек, которые надо было взять с собой, бачков для воды и кончая сборными будками для туалетов.
    Стартовые батареи формировали свои колонны на своих стартовых позициях таким образом, чтобы не мешать друг другу при занятии  места в общей колонне дивизиона. Прежде чем выстроиться в батарейную колонну, необходимо было к автомобилям подцепить агрегаты ракетного вооружения, размещенные на прицепах, такие как электростанции ЭСД-20 и ЭСД-50, электропреобразовательный агрегат 8Н214, а для этого их выкатить из сооружений стартовой позиции, цистерны окислителя 8Г131 и цистерну горючего 8Г112, но самое главное с точки зрения безопасности погрузить на установщик 8У210 пусковое устройство 8У217, после чего можно было со спокойной душой до начала марша выстраивать колонну батареи.
     Колонна стартовой батареи состоит из 19 автомобилей, включая установщик 8У210 с пусковым устройством 8У217, и 8 прицепов. Заканчиваются последние приготовления, проведены инструктажи личного состава подразделений, командиром дивизиона определен порядок марша – расчетное время прибытия на место, скорость, интервалы между машинами, интервалы между колоннами подразделений, меры безопасности при совершении марша, команды и сигналы управления маршем. Готов приказ на марш, по которому колонны подразделений начнут движение, занимая свое место в общей колонне дивизиона согласно установленному порядку.
     Скорость – не более 40 км/час, интервал между машинами – 10 метров, интервал между колоннами подразделений – 100 метров. Стартовые батареи следуют в колонне дивизиона друг за другом.
    И не только стартовые батареи, а еще  тыловые подразделения дивизионов, которые должны были быть готовыми в полевых условиях обеспечить нормальное питание солдат и офицеров, медицинское обеспечение и снабжение ГСМ. Они идут в конце колонны дивизиона с полевыми кухнями и техническим замыканием во главе с начальником автослужбы дивизиона. Общая колонна дивизиона представляет внушительное зрелище. Только в стартовых батареях почти 80 автомашин и более 30 прицепов, а ведь еще в колонне идут, хозяйственный взвод, автомобильный взвод дивизиона. После общей колонны дивизиона отдельной колонной под руководством заместителя командира дивизиона по ракетному вооружению транспортируется боезапас дивизиона (четыре учебно-боевые ракеты). Во главе колонны дивизиона командир дивизиона на командирском ГАЗ-69.

***

     Наконец долгожданная комиссия «неожиданно» к ночи явилась на КП полка... Стартовые батареи натужно завыли своими моторами. Напичканные тоннами ракетной аппаратуры, как слаженный оркестр захрипели 157-е ЗИЛы, в унисон им забубнили, на ходу разваливающиеся КРАЗы, запряженные в непосильную уже им  поклажу в десятки тонн ракетного топлива и железобетонных стартовых плит. Затарахтела верткая техника: АТТ, установщики, краны, автовышки… Поволоклись и затентованные от внешних глаз учебные и тренировочные ракеты. А вот и тыловая техника, как цыганский табор, с нарами и матрасами, полевыми кухнями и палатками, походными ленинскими комнатами и разборными пунктами хозяйственного довольствия поползла с насиженных мест. Ракетчики, задрапированные в резиновые костюмы,  сдерживаясь от навалившейся на них ночной сонливости, засмолили «Приму». Мороз усиливается, начинают коченеть ноги, уши покалывает как булавкой. Звездное ночное небо опустилось на двигающие в режиме светомаскировки колонны стартовых ракетных дивизионов и скривилось от въедливых выхлопных газов.
    Через три часа показалась наконец  и полевая стартовая позиция 2-ой сбатр, где выпущенные заранее стартовики уже вгрызались в промерзлую землю, в надежде установить в нормативное время плиты под пусковое устройство. К утру на этих плитах под маскировочными сетями, должен  стоять железный динозавр - установщик с пусковым устройством, способным по команде метнуть сорокатонную ракету на одну из запланированных целей. В подготовленных капонирах должны быть во время расставлены дизеля, компрессор, электропреобразовательный агрегат, заправочная  и другая ракетная техника. Все это ракетное вооружение необходимо соединить между собой кабелями управления, электропитания, связи.
        К утру будут проверены все составляющие боевой готовности батареи, инженерное оборудование, состояние защиты от оружия массового поражения,  тыловое хозяйство, а также ее способность  к отражению разведовательно-диверсионных групп (РДГ) противника. Командир батареи размотав катушку полевого связного провода докладывает на КП дивизиона:
    - Вторая батарея постоянную боевую готовность на полевой позиции заняла. Все агрегаты боеготовы, неисправностей нет. Техника замаскирована. Организовано дежурство. Личный состав приступил к приему пищи.  
    Кто не успел позавтракать, тот опоздал. Звучит команда: подготовить ракету к пуску. Все идет по привычному алгоритму. Вот уже и ракета стоит на столе. Пошла заправка. Мороз не спадает. Развернутый обогреватель воздуха 8Г27 обогревает через рукава лючки ракеты.
    За двое суток учений батареями были проведены пуски из различных степеней боевой готовности, отработаны тактические вводные. Вторая батарея все нормативы выполняет с запасом и получает отличную оценку. Пора возвращаться в пункт постоянной дислокации. Вот только бы не сломаться по пути, да не перевернуть ракету, а еще хуже бочку с окислителем. Такое в полку мы уже проходили.
    По итогам 1979 года вторая батарея заняла первое место в полку, а это заслуга всего личного состава:
                                              
         
     На снимке слева 1-е стартовое отделение 2-й батареи – лучшее в полку (начальник отделения ст. л-т Д.Щербаков, а по-отечески Дим Димыч). Отделению вручен  переходящий приз полка «Диорама  боя С.Костерина»  за успехи БиПП по итогам  1979 года.
 
  

 На снимке справа отличное  3-е отделение 2-ой батареи: у березы Черкашин, Дюг.  Внизу сержанты Устинов, Зозуля. 1979-80 гг.

***

     В РВСН секретность охватывала всю службу, не говоря уже о выходах в ЗПР. Сам факт службы в РВСН долгие годы  оставался военной тайной. Даже наши жены и близкие делали вид, что не знали, в каких войсках мы служим и чем занимаемся по ночам в лесу.
        1979 год  для ракетчиков  юбилейный. Освобожденные от груза ответственности за боевое дежурство, командиры и офицеры полка и ртб впервые собрались  за общим столом, отметить 20-летие РВСН. Тайные завесы на время, а может перед Московской олимпиадой, немного будут приоткрыты. А где же всем собраться?
     К сожалению, на тот момент Малоритский дом культуры представлял собой деревянный барак, где по субботам активная часть города, в основном 25-35-ти летнего возраста, упражнялась в современных на тот момент танцах. Мероприятие спланировали в доме культуры набирающей обороты деревни Хотислав, что  в 10  км  от Малориты и 5 км от границы с Украиной.
Уже тогда агрогородок Хотислав стал одним  из самых перспективных проектов в Малоритском районе — освоение и разработка месторождения мела и силикатных песков “Хотиславское”, строительство на его основе цементного завода. Специалисты  уточняли: при соответствующей доработке песок будет пригоден для использования в металлургической, стекольной и нефтехимической промышленности. ...  По «счастливой случайности» из разведанных геологами в близлежащих областях и районах, только Хотиславское месторождение мела осталось не тронутым воздействиями на протяжении десяти тысяч лет давности  оледенениями и ледниками, и не претерпело геологических сдвигов, «… и мел здесь был не перемешан с глиной».149
        Главным организатором юбилейного для РВСН вечера, стал новый замполит полка, неординарный, разбитной и острый на язык Эдуард Николенко, недавно сменивший на должности тускловатого Типтюка. Вместе со своим партийно-комсомольским активом Николенко добросовестно отработал программу вечера, организовал транспорт доставки, а затем и отправки в порядочно подпитого коллектива по домам.
      На банкете присутствовали  командование гарнизона, представители партийных и городских органов  власти, члены офицерских семей, участники художественной самодеятельности. Мероприятие прошло в дружеской обстановке, в духе полного взаимопонимания. Гордость за публичное признание принадлежности к совершенно секретным войскам РВСН вдруг расперли  суровые мужские сердца перед своими женами, скромно сидевшими рядом за праздничным столом.  Как и подобает, за отличные показатели в боевой и политической подготовке прошли награждения. Первое место второй батареи было отмечено шахматами. Но самое главное, что каждому участнику торжества был вручен юбилейный знак «20-ть лет РВСН».  
    
                          Из коллекции атрибутов и регалий РВСН:

 1979 год. На снимке управление полка. На переднем плане, слева направо: п/п-к Старцев А., м-р Кузнецов А., п/п-к Зеленцов П. ст. л-т Таран С.
                            

 Впереди у полка новые задачи!