Никончук Н.Н. В лесах под Малоритой. Гл.9

Глава 9.    В лесах под Малоритой

     1971год. Прошло  десять лет, как в лесах под Малоритой обосновался и уже окончательно прижился организм ракетного гарнизона. Здесь, за круговертью боевой подготовки и несения боевого дежурства,  офицеры 44-го ракетного полка, не видя своих подрастающих детей, порой  не замечали и скоротечности житейского времени, не задумывались и о сути своего бытия на местах когда-то кровопролитных боев с завоевателями, да  попросту не верили в возможность повторения кошмаров последней Мировой войны... Такое не должно повториться, для этого РВСН и существуют!
     Да, в полку ежегодно проводились мероприятия посвященные Победе в войне 1941-1945, отмечали День части и День СА и ВМФ, праздновали День артиллерии и ракетных войск, в то же самое время замполиты скромно умалчивали о своем родном для ракетчиков празднике. День РВСН 17 декабря будет отмечен официально в полку только на 20-летие РВСН  - в 1979 году!
     Но я хотел бы остановиться на другом событии, событии 1941 года, которое уже в первые часы 22 июня коснется судеб всех жителей Малоритского района, событии, от которого когда-то содрогнется весь мир.

***

     Напомним, что 2-я Мировая война, развязанная фашистской Германией, началась 1 сентября 1939 года с завоеванием Польши. Согласно секретного протокола к Договору с Германией, СССР также вступил в эту войну буквально через две недели, но цели у него были несколько другими: освободить братские народы Западных Украины и Белоруссии от Польской дискриминации.   
     Грядущее трагическое событие резко ускорило,  неожиданное для Запада и явно проявившееся,   сближение между Берлином и Москвой. Упоминания, уже советского, города Брест у европейцев стало нормой.
     17 сентября 1939 года над святыней Бреста, его крепостью, взвился флаг со свастикой, а через пять дней, 22 сентября уже другой -  с серпом и молотом. В этот же день на центральной улице Бреста генерал Гудериан и комбриг Кривошеин приняли парад германских и советских войск, затем советские войска были отведены на восток за Буг. 28 сентября 1939 г. в Москве был подписан договор между СССР и Германией «О дружбе и границах», по которому устанавливалась новая западная граница Советского Союза по так называемой «линии Керзона».
     Тогда трудно было  сказать, на какое  время сохранится эта граница и сама дружба с Германией. Об этой занимательной истории написано масса  литературных и научных трудов,  однако нет сомнений, что каждый из участников «дружеского» соглашения видел свое будущее по-разному.
     Ровно через 30 лет в 1971 году мне лейтенанту РВСН Никончуку Николаю придется начинать свою воинскую службу на этой героической и трагической земле. В лесах под Малоритой, проводя выходы в запасные позиционные районы, участвуя в рекогносцировках и инженерном оснащении секретных полевых БСП, да и просто собирая грибы в скрытых от людей местах, я никогда не задумывался, откуда здесь кругом стоят  давно заросшие травой и кустарником траншеи, окопы, блиндажи… их сотни, а может и тысячи.
     Сейчас у пенсионера свободного времени  гораздо больше, вот я и решил – пора  узнать, к чему, в 1941 году «друзья по договору», по разным сторонам границы готовились и что из этого вышло!
    Возможно, читателю будут интересны и помыслы врагов напавших на нашу страну в 1941г., а вместе с ним  и мое неоднозначное отношение к этой идеологической теме…  Лично у меня нет слов, а если и есть, то матерные.
    Начну с врагов:
   Отто Скорцени  1908 г.р., — немецкий диверсант австрийского происхождения,  получивший широкую известность в годы Второй мировой войны своими успешными спецоперациями, в том числе и под Брестом. Самая известная операция Скорцени — освобождение из заключения свергнутого Бенито Муссолини.
    В качестве офицера артиллерийского полка дивизии СС «Рейх», отвечавшего за автомобильную технику, Скорцени принимал участие в боях 1941 года на территории Советского Союза. Но уже в августе 1941 заболел дизентерией, отправлен в госпиталь, а в декабре фронтовая карьера Скорцени благополучно для него завершилась.
   В июле 1943 г. он возглавил операцию по освобождению итальянского диктатора Бенито Муссолини, после свержения находившегося в заключении. Решение поручить Скорцени руководство операцией принял лично Адольф Гитлер. Также Отто Скорцени, разработал тайную операцию, целью которой было убийство во время Тегеранской конференции руководителей стран антигитлеровской коалиции — Сталина, Черчилля, Рузвельта. Однако операции не суждено было сбыться, так как о планах немецкой разведки стало известно советскому разведчику Николаю Кузнецову.
    В декабре 1944 г. по поручению Гитлера Скорцени назначен ответственным за операцию «Гриф» по захвату генерала Эйзенхауэра, во время которой около 2000 переодетых в американскую форму англоговорящих бойцов с американскими танками и джипами были направлены в тыл наступающим американским войскам с диверсионным заданием. Однако главных целей эта операция не достигла: многие подчинённые Скорцени были схвачены и расстреляны.
    15 мая 1945 г. Скорцени арестовали, личность его была быстро установлена, содержался в лагере Оберурзель. Сотрудничал с американской разведкой. Благодаря этому на судебном процессе в августе 1947 был оправдан и завербован американцами.
    Скончался в 1975 г. в Мадриде.

    Секретная команда.  Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки О. Скорцени. 1939—1945 годы.                
   …В середине июня 1941г. нашу дивизию перебросили в Польшу. На этот раз перевозка осуществлялась по железной дороге до города Лодзь, и мы, технические специалисты, могли облегченно вздохнуть. Ведь это означало, что хотя бы до Лодзи колёсный парк машин останется в целостности. Когда техника была погружена на платформы, настала и наша очередь рассаживаться по вагонам, чтобы без забот и хлопот доехать до места назначения.
    Разговоры часами вертелись вокруг цели очередного применения нашей дивизии, и никому даже в голову не приходило, что речь идёт о войне с СССР. Наоборот, ходили упорные слухи, что следующей целью являются нефтеносные районы Персидского залива. СССР якобы предоставит для германских сухопутных сил свободный проход, и мы войдём в Иран через Кавказ.
В Лодзи  произошла разгрузка, и наш дивизион покатил по пыльным просёлочным дорогам. За одну ночь мы преодолели расстояние до восточной границы рейха и расположились на постой в деревне примерно в пятидесяти километрах от пограничной реки Буг южнее  Брест-Литовска. Домишки в деревне были настолько убогими, что нам больше по душе пришлась перспектива ночевать летом в палатках в лесу. Теперь у меня появилась возможность поближе познакомиться с неведомой мне до той поры страной.
    Раньше я и предположить не мог, что люди и животные могут жить так близко друг от друга. Жилые помещения и хлев располагались рядом, не разделенные даже хоть какой-нибудь перегородкой. Они как бы перетекали друг в друга, и дети буквально росли вместе с молодыми животными. Вода ценилась чуть ли не на вес золота, и её едва хватало для водопоя и приготовления пищи.
    Вскоре мы заметили, что все наши измышления о цели дальнейшего применения далеки от истины. После проведения рекогносцировки нашим батареям были определены огневые позиции у Буга. Низкий кустарник давал слабое укрытие. На другой стороне можно было видеть советские пограничные наряды, численность которых несоизмеримо возрастала. Бросались в глаза типичные для их границ высокие деревянные сторожевые вышки, которые я видел впервые в жизни, наши же наблюдатели сидели на высоких деревьях, скрываясь за густой листвой.
     В один не самый лучший день до нас довели день «X» начала наступления. Это было 22 июня 1941 года! В пять часов утра.
    Наступило воскресенье 22 июня 1941 года. Ещё в полночь орудия выдвинулись на заранее подготовленные огневые позиции, а сапёры и пехота заняли исходное положение для атаки. Как всегда перед большим наступлением, нервы у всех были на пределе. На протяжении пятнадцати минут снаряды всех калибров со свистом проносились в сторону противника.
    Наконец сапёры спустили на воду десантные и надувные лодки, пехотинцы запрыгнули на них, и движение началось. Мы же со своим тяжелым оружием некоторое время оставались на месте. Вперед выдвинулись только передовые артиллерийские наблюдатели, с тем, чтобы обнаруживать новые цели и корректировать огонь.
   Наши войска продвинулись уже на пять-шесть километров, докладывая об ожесточённом сопротивлении противника в отдельных местах. Однако советские части не смогли сдержать нашего яростного натиска и стали медленно отходить в леса и болота, ведя отчаянные оборонительные бои.
   Построившись в походный порядок, мой дивизион двинулся по проселочным дорогам. Возле польского городка Кодень саперы соорудили понтонный мост, и на следующее утро мы, осторожно пройдя по нему, переправились на правый берег Буга в районе Страдич и Дуричи (прим. Автора Знаменка) возле Брест-Литовска, который был уже в наших руках.
   Отчаянные попытки проникнуть в казематы крепости и взять их штурмом ни к чему не приводили. Потребовался не один день для взятия последнего убежища. Подобное наблюдалось и на ж/д вокзале, где подразделения противника, скрываясь в длинных подвалах, отказывались сдаваться. Как я позднее услышал, все помещения пришлось залить водой, поскольку другие попытки взять вокзал в свои руки успехом не увенчались.
    Наши танки, по всей видимости, ушли уже далеко. Время от времени нам попадались брошенные ими пустые прицепы. Ведь во время длинных маршей танковые подразделения всегда прицепляли к боевым машинам пару бочек с бензином, что позволяло войскам чувствовать себя более независимо от служб снабжения.
    Севернее города Кобрин у меня впервые появилась возможность своими глазами посмотреть, что представляет собой  колхоз. Огромный склад предназначался для обеспечения жителей близлежащих деревень. Подойдя, мы застали местное население за весьма неприглядным занятием — крестьяне тащили всё, что могли унести. Они нуждались во всём! Растаскивались даже деревянные поддоны и ящики. Когда они нас увидели,  бросились наутёк, но свою добычу не кинули. После того как всё было спрятано, они вернулись и встали на некотором удалении, дожидаясь, скорее всего, пока мы уедем.
   На складе чего только не было. Сухари из засохшего чёрного хлеба лежали рядом с вёдрами, наполненными подсолнечным маслом, ящики с гвоздями стояли вместе с бумажными упаковками необычайно крепкого табака под названием «махорка», новёхонькие и поношенные стёганые серо-коричневые ватники размещались около рабочей обуви с деревянными подошвами и традиционными валенками. Всё это добро, видимо, принадлежало одному ведомству, а здесь был своеобразный распределительный пункт по снабжению окрестных деревень предметами первой необходимости.
    Вооружившись несколькими пачками махорки, я направился к местным жителям и попытался с ними поговорить. К сожалению, рядом не было переводчика, и мне пришлось объясняться при помощи языка жестов, понимаемого в большинстве стран мира. То, что крестьяне взяли табак, меня не удивило, но их отказ принять также немецкую папиросную бумагу был непонятен. В ответ все мужчины как один достали скомканные старые газетные листы, мастерски оторвали от них по клочку и в мгновение ока скрутили себе сигареты. В нос ударил неприятный запах горелой бумаги, но им, судя по всему, он нравился.
    Постепенно мне удалось выяснить, что товары со склада отпускались крайне редко и крестьянам приходилось экономить. Например, стёганые ватники работавшим в колхозе крестьянам выдавались один раз в два года, а валенки — только каждые три года. Сахар и масло считались большой редкостью, и именно их они тащили в первую очередь. К моменту появления наших солдат этих продуктов питания на складе уже не осталось.
    Крестьяне были обязаны сдавать государству всё, что они производили и выращивали, а власть строго следила за соблюдением этого требования. Тем не менее, как мне показалось, людей такое положение вполне устраивало.

    Отто Скорцени ошибался. Такое положение наших людей  вовсе не устаивало. Но тот порядок, который немцы пытались установить на захваченных ими территориях, породил неслыханный отпор не только силами Красной армии, но и народа в виде партизанской борьбы с фашистами. Тем не менее, были и предатели, как говориться, в семье, не без урода! …

 ***

      А что в это время делалось на нашей стороне?
     В июле 1940 г. Белорусский ВО переименовывается в Западный особый ВО (командующий генерал армии Д.Г.Павлов). На прикрытие Брестского направления от возможных провокаций со стороны Германии ставится целая 4-я армия (генерал-майор А.А.Коробов, НШ Л.М.Сандалов),  зона ответственности которой составила 150 км. Таких армий вдоль границы десятки! Брестский и близлежайшие к нему районы с каждым днем переполняются все новыми и новыми военными частями. Так   28-й стрелковый корпус под командованием полковника В.С.Попова включил в себя 6-ю, 42-ю, 75-ю  стрелковые дивизии, 22-ю танковую дивизию и другие части.
      Красная Армия хоть и медленно, но постепенно переходит на новые образцы вооружения, с другой стороны пока продолжает существовать некомплект по личному составу, например в 4-й армии он составлял от 15 до 20%.
     Я  остановлюсь на 75-й стрелковой дивизии вошедшей в состав 28-го стрелкового корпуса накануне Великой Отечественной войны. Почему?
    75-я стрелковая дивизия была сформирована на базе частей 25 й стрелковой дивизии им.В. И. Чапаева на Украине еще в 1927 г. Дивизия опытная, принимала участие в советско-финской войне. На 1 января 1941  ее численность  составляла 12000 человек. В мае 1941 г. 75-я стрелковая дивизия (командир – генерал-майор С. И. Недвигин, начальник штаба – Я. А. Мартыненко) из Мозыря была выдвинута к новым западным границам  Брестской  области и вошла в состав 28-го стрелкового корпуса. Части дивизии согласно плану сосредоточились по р. Западный Буг, южнее укрепленного района Брестской крепости. Штаб дивизии, политотдел и отдельные спецподразделения дивизии разместились в тылу, в Малорите. Расположение полков следующее:
     28-й стрелковый полк (командир полка майор Д. С. Бондаренко)  в районе д.Домачево, правый берег р.Буг в стыке с Киевским особым военным округом на левом фланге 4-й армии.
    34-й стрелковый полк (командир полка майор Бардеев) в районе д. Медная, оз. Рогозное.
    115-й стрелковый полк (командир полка майор А. Н. Лобанов)  во втором эшелоне в районе западнее Малориты в лесу у д. Збураж
    235 гаубичный артполк (командир полка Бабаскин З. Т.) возле урочища Меловая Гора
    68 легкий артиллерийский полк  ??

    22 июня 1941 г. дивизия вынуждена будет вступить в боевые действия в составе 4-й армии Западного ОВО — западного фронта. Но до этого за 5-10 минут до начала первого артобстрела немцы захватят все переправы через Буг, напротив расположения 4 армии. Таких переправ было на границе от Бреста до Домачева  шесть: два железнодорожных моста и четыре автомобильно - гужевых.
    В самом Бресте ж/д мост будет захвачен десантом высаженным из бронепоезда. Уже к концу дня в полосе 4 армии немецким войскам удалось захватить Брест и все плацдармы на Буге южнее города. Контратаками восстановить положение не удалось и наши части откатились на Жабинку-Кобрин.
             Части 75-й стрелковой дивизии отброшенные от Буга продолжали вести бои за деревни Малоритского района: Медную и Черск (между Радеж, Новосады,  Рудня), а также на рубеже Пожежин, Малорита, Хотислав.

                            

Слева вниз течет Буг, справа в лесных массивах части 75 стрелковой дивизии.

      Первый удар врага в полосе дивизии вслед за пограничниками приняли 28, 34-й стрелковые, 68-й легкий артиллерийский полки и противотанковый дивизион. Они успели занять подготовленные районы обороны и встретили противника огнем.
     28-й стрелковый полк вел бой на границе до семи часов утра. Враг притормозил, направив сюда авиацию. До двадцати бомбардировщиков сбросили на позиции полка свой смертоносный груз. И снова противник рвется вперед, но и полк в лесных массивах все еще  держится…
     Не лучшая обстановка сложилась и на позициях 34-го стрелкового полка. Временами она принимала характер рукопашных схваток. У деревни Хотислав было уничтожено более двухсот гитлеровцев. Успех! Но положение становилось все тяжелее. Между полками увеличился разрыв. К тому же от границы по сходящимся  направлениям в район Малориты шли дороги, по которым и устремились вражеские мотомехчасти. Несмотря на исключительную стойкость на Буге 28-го и 34-го стрелковых полков, части трех наступавших здесь вражеских дивизий уже 22 июня с нескольких направлений подошли к Малорите, где у нас во втором эшелоне обороны находился   115-й стрелковый полк  в районе Збуража. При поддержке артиллерии 235 гаубичного артполка полк удержал свои позиции, а в ночь на 23 июня  отойдя к Малорите,  организовал оборону в лесах на южной и западной окраинах города. 115-й   полк не успел занять оборону,  как он также подвергся  авиационной бомбежке. Вскоре со   стороны   д.Гвозница   прорвались  и  вражеские мотоциклисты-автоматчики и легкие бронемашины. Неожиданно огнем пехотинцев при поддержке полковой артиллерии и минометов гитлеровцы были остановлены. Во второй половине дня немцы повторили атаку, введя в бой свежие силы. Вновь наши воины отличились.
     В тот же день противник появился и со стороны д.Олтуш. Здесь, у Меловой Горы, он был встречен огнем гаубиц артиллерийского полка. Запомните этот момент, он войдет в историю Малориты. 115-й стрелковый полк, продолжал прикрывать отход дивизии, весь день ведя тяжелые бои. Теснимые врагом соседние полки практически лишились связи и действовали разрознено. Так 34-й полк,   истекая кровью, продолжал бороться у деревень Замшаны и Гороховище. 28-й полк с одним батальоном 34-го вел бои в районе рыбного хозяйства «Карпин», другие подразделения, отходя лесом, подошли к шоссе у деревни Олтуш, по которому время от времени двигались машины гитлеровцев. Внезапным ударом батальон выбил немцев из деревни, уничтожив до роты пехоты!
    На третьи сутки войны 24 июня фашисты, продвинувшись по дороге Брест — Ковель, окружили дивизию. Почти неделю в чрезвычайно тяжелых условиях окружения подразделения дивизии продолжали вести бои возле деревень Ляховцы, Мокраны, Мельники, Хотислав. 26 июня основные силы дивизии прорвав вражеское кольцо в направлении д. Луково, получили перспективу выхода на Ковельскую трассу  с целью дальнейшего  соединения с другими частями 4-й армии. 27 июня части поредевшей дивизии с боями отошли в направлении озера Луково — Дивин и далее в леса под Ковель…
     Но еще в июле продолжался грохот стрельб  уже на подступах к Пинску и Лунинцу. В Малоритских же лесах  продолжали сражаться подразделения, прикрывавшие выход основных сил дивизии. Враг вынужден был признать мужество наших воинов…      
     Так 1 июля 1941 года в оперативном    журнале     немецко-фашистской  рупппы армий «Центр» появится запись: «Один наш усиленный батальон 267 пехотной дивизии в Малорите и на перекрестке дорог северо-восточнее продолжает обороняться от вооруженных групп противника».

***

      Сейчас трудно сказать, сколько из 12 000 личного состава 75-й стрелковой дивизии полегло в 1941 г. на малоритской земле, но то, что не мало, сомнений нет.
    В двух километрах на юго-запад от Малориты в урочище Меловая гора павших в боях воинов увековечат курганом Славы. Первичное захоронение там будет произведено в октябре 1944 г. Но сначала здесь похоронят воинов освобождавших Малориту в июле 1944 г. (76-я стрелковая дивизия). А в год 50-летия Победы, 22 июня 1995 г.,  благодаря и малоритским школьникам-следопытам, на Кургане Славы также  увековечат  имена воинов 75-й стрелковой дивизии, защищавших подступы к Малорите в июне 1941года. По состоянию на 2020 год на Кургане Славы у Меловой горы похоронены 51 известных и 13 неизвестных советских воинов. (На снимке слева 1961 год. 20-и летие обороны Брестской крепости. Слева направо: администрация Малоритскогой р-она:  Панасюк П.Н., Буткевич, Калугин,  слева командир 44 ракетного полка п/п-к Скворцов В.Е., справа вдали  замполит п/п-к Закрутный. На снимке справа 2020 год. Мемориал в память о войнах 75 и 76 стрелковых дивизиях в урочище Меловая гора.)








     

                          

Руководители музея «Брестская крепость-герой»

       Музеем "Брестская крепость-герой" руководили  (на снимках слева направо)   Крупенников А.А.,    Куделин В.Г., Губаренко В.В.  (рядом с ним автор  этих строк). Они, каждый в свое время, очень много сделали для восстановления истории 75-й сд, увековечивание памяти воинов дивизии и ее ветеранов.
      Будучи заместителем председателя Брестского областного совета ветеранов, мне доводилось предметно работать с Валерием Владимировичем Губаренко по истории боевых действий на Брестчине в первые дни войны. Являясь соавтором книг о Брестской крепости, генерал Губаренко, шестнадцать лет проработавший в должности директора мемориального комплекса «Брестская крепость-герой», знал на память все воинские части, вступившие в бой с врагом в 1941 г. Мне было поучительно с этим  человеком-энциклопедией не только работать в ветеранском коллективе, ну и вместе чтить память погибших воинов.  
        Воспоминания руководителя музея Брестской крепости Куделина В.Г. (в июне 1941 г., лейтенант, командир минометного взвода 1-го батальона 115-го сп 75-й сд)
     После окончания военного училища (Урюпинского военного пехотного училища) я был направлен в 115-й стрелковый полк. К месту службы я прибыл 19 июня 1941 г.. 20 июня я принимал минометный взвод в 1-м батальоне. 21 июня прошло в разных хозяйственных заботах. Оружие и удостоверение личности в этот день я так и не получил. Вечером с другом сходили в Малориту.
         Ночью страшный грохот взрывов, потрясший все окружающее, мы вскочили с палаточных нар, и почти одновременно произнесли: «Тревога». Привычными движениями начали одеваться. На ходу оправляя обмундирование, бежим на главную линейку. Что-то жужжащее пролетело мимо и, уткнувшись в песок линейки, замолкло. «Неужели осколок? — подумал я. — Это что-то мало похоже на учебную стрельбу».
       Разрывы прекратились так же внезапно, как и начались, а когда мы подбежали к подразделениям, было уже тихо. Полк стоял, выстроенный поротно, развернутым строем, на лицах всех читалась тревога и недоумение, и, естественно, все взоры были обращены в сторону командира полка. Он ничего толком не сказал, только отдал приказание развести подразделения по лагерю и окружающему лесу. Минометная рота, отойдя несколько десятков метров, остановилась. Поставив минометы, бойцы собрались в группы и заговорили шепотом. Одни говорили, что началась война с Германией, другие их успокаивали, объясняя все случившееся учебной тревогой
Рассветало. Вдоль границы слышалась отдаленная артиллерийская канонада, иногда доносился рокот моторов.Около восьми утра из штаба дивизии прибыл приказ. Содержания его мы не знали, но когда через час полк выступил вперед, на запад, все поняли, идем навстречу немцам или на помощь пограничным частям. Наша рота оставалась до особого распоряжения на охране лагеря. Здесь мы и услышали по радио Правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз.
      После полудня за нами прибыли автомашины. Рота двинулась к границе. За Малоритой свернули с шоссе и поехали проселком. Несколько раз приходилось вылезать из кузова и подталкивать машины — дорога песчаная, и колеса буксовали. В одну из таких заминок мы услышали впереди и вправо от нас пулеметную стрельбу и редкие взрывы. Но вот деревня Збураж, а за ней на поле идет бой. Наши бойцы, рассыпавшись по густой ржи и картофельному полю, ведут огонь. Немцев не видно, но зато видны на поле, где залегли наши, разрывы мин и снарядов. В деревню уже идут легкораненые, тяжелораненых несут. «Вот она — война, — подумал я. — Ну что ж, воевать так воевать».
      Минометы устанавливаем тут же, в деревне, и открываем огонь из всего своего оружия. Бьем по местам, где, по нашему мнению, должен быть противник. Но и немцы нас обнаружили. В деревню начали залетать их мины, сначала отдельные, а потом — пачками. Они рвались вокруг нас, но мы все охвачены азартом боя, и некогда думать об опасности.
       К вечеру наша пехота начала отходить . «Почему мы отступаем?»
       Около двух часов ночи мы достигли лагеря. Здесь получили боевой приказ, заняли оборону. Утром 23-го роту переместили ближе к станции Малорита, к деревне Ласки. Около одиннадцати часов в небе появилось двенадцать вражеских бомбардировщиков. Они сбросили бомбы на станцию, а затем на бреющем полете пронеслись над окопами, поливая нас свинцовым дождем. Я к этому времени со взводом занял новую позицию в маленьком лесочке. Объектом для стрельбы мы выбрали станцию, ориентиром — шпиль церкви. Мы ждали только приказа об открытии огня, а когда этот приказ поступил, открыли такой огонь из батальонных и стоявших позади нас полковых минометов, что гитлеровцы весь остаток дня, ночь и часть следующего дня больше не проявляли активности.
       Бой начал разгораться с новой силой только 24 июня, во второй половине дня. Немцы теснили наш левый фланг, и подразделения полка отходили в лес. Батальон прикрывал отход. Все было готово для встречи фашистов, и они не замедлили появиться. Противник шел по полю, развернувшись в цепь, впереди которой видно было несколько человек. Подойдя ближе, они стали кричать на русском языке: «Красноармейцы, командиры, убивайте своих политруков и коммунистов, переходите к нам!» Сплошная лавина огня захлестнула последние выкрики. Несколько мгновений — и духу не осталось от этой нечисти. Потом они били из минометов, несколько раз пытались наступать и в лоб и с флангов, но все попытки сбить нас были безуспешны. Бой длился весь день, а с наступлением темноты батальон отошел в лес и двинулся за полком на Пинск.

     Содержательную информацию о первых днях войны на Брестчине я также почерпнул из книги А.Драпкина и А.Исаева «22 июня - черный день календаря» (Москва, «Яуза», «ЭКСМО», 2008). Воспоминания Л.М.Сандалова:
       В 24.00 21 июня офицеры управления 4-й армии были вызваны в штаб. С округа пока никаких указаний не было. Командарм А.Коробков под свою ответственность приказал разослать во все соединения и отдельные части опечатанные красные пакеты с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге. Командиры соединений уже знали их содержимое, так как являлись участниками их составления. Далее последовала задержка, ставшая роковой. Примерно в 2 часа ночи прекратилась проводная связь штаба армии с округом и войсками. Связь удалось восстановить только в 3.30. Порыв проводов обнаружили в Запрудах и Жабинке. После восстановления связи в армию открытым текстом по телеграфу (БОДО) пришло приказание командующего округа о приведении войск в боевую готовность.
     Естественно вывести из крепости части 42-й  стрелковой дивизии до начала военных действий уже не успели, мышеловка для них захлопнулась. Ситуацию несколько спасло то, что перед войной на учения из крепости вывели десять из восемнадцати батальонов 6-й и 42-й стрелковых дивизий.
     К югу от Бреста, по плану прикрытия, позиции должна была занимать 75-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Недвигин С.И.. Приказ о приведении её в боевую готовность был получен только после 4 часов утра. Полки соединения понесли большие потери от артиллерийского огня и авиации противника. Продвижение немецкой 3-й танковой дивизии Моделя в большей степени сдерживалось дорожными условиями, нежели сопротивлением красноармейцев.
     Тем не менее, дивизия  с 22 по 28 июня сдерживала 4-ю танковую, 1-ю кавалерийскую (она же единственная), 255-ю и 267-ю пехотные дивизии Вермахта. Соотношение сил понятно. Бои под Малоритой и Брестом, уже не имели особого значения и изменить обстановку не могли. С 26 июня части Недвигина воюют в полном окружении. Сохраняя боеспособность, дивизия начинает прорыв из кольца, при практически законченных боеприпасах. Несколько дней спустя, дивизия Недвигина выходит из окружения. Здесь  выделяется два важных момента:
      Генерал Коробков (командующий 4-ой армией) приказа на отход не давал - это личная инициатива комдива Недвигина (по показаниям Коробкова). Как выяснилось позже, приказ был доставлен при помощи летчика (выброшен вымпел) и приказ этот был из штаба Западного фронта об отходе в район г. Пинск.
           В дивизии быстро кончились боеприпасы. Почему? - 23 июня генерал Коробков в Пинске приказал взорвать склады, на которых было около 400 вагонов боеприпасов (патроны, снаряды, гранаты).
       
      Генерал-майор Семен Иванович Недвигин (06.06.1895 - 09.03.1962) ветеран Первой мировой войны, которую окончил в чине поручика и в должности командира взвода. В Красную Армию вступил в 1918 г., воевал в Гражданскую войну. В межвоенный период занимал различные командные должности в РККА, окончил Высшую Военную академию им. Ворошилова. В Советско-финскую войну командует дивизией. В 1940 г. Семену Ивановичу присваивают звание "генерал-майор". Собственно с 75-ой дивизией Недвигин и встретит Великую Отечественную войну. Дивизия на левом фланге 4 й армии (рубеж  Пожежин, Малорита,  Хотислав), будет отражать атаки частей немецких войск 7 дней — с 22 по 28 июня,  непрерывно контратакуя противника.
Несмотря на отдельные успехи 75-й стрелковой дивизии, общее положение 4-й армии, особенно на правом фланге, окажется критическим. По свидетельству комиссара дивизии, полковника И. С. Ткаченко, в ночь с 26 на 27 июня дивизия была полностью окружена. 28 июня, израсходовав боеприпасы, она продолжила отход к Пинску, где 1 июля была переподчинена 21-й армии.
К 10 июля Пинская флотилия  совместно с частями 75 стрелковой дивизии в составе 21-й армии и Мозырского Ура прикрывала своим огнем стык западного и Юго-Западного фронтов на Припяти
          Уже с 1 июля 1941 г. Недвигин командовал 232-й стрелковой дивизией 66-го стрелкового корпуса 21-й армии. 21-я армия генерал-полковника Ф. И. Кузнецова 13 июля перешла в наступление с задачей, овладев Быховом и Бобруйском, выйти в тыл противнику на могилёвско-смоленском направлении.
          Наступавшая 232-я стрелковая дивизия продвинулась на 80 км, заняла переправы через реки Березина и Птичь, где контрнаступление все-таки было остановлено силами 43-го армейского корпуса вермахта.
       После ликвидации Центрального фронта С. И. Недвигин командовал оперативной группой на Брянском фронте. В сентябре 1941 года получил тяжелые травмы в автомобильной катастрофе. С февраля по май 1942 года возглавлял учебный центр Юго-Западного фронта.
       В 1942—1949 г.г. заместитель начальника Высших стрелково-тактических курсов усовершенствования комсостава РККА «Выстрел».
       С июня 1949 г. — председатель Саратовского областного комитета ДОСААФ. С ноября 1950 года в отставке по болезни.
     За время службы генерал-майор Недвигин награжден Орденом Ленина, четырьмя Орденами Красного Знамени.
      Скончался 9 марта 1962 г. в городе Саратов. Именем Недвигина названы улицы в городе Малорита и селе Хотислав Брестской области.

***

      Командующий 4-й Армией  генерал Коробков был расстрелян за "потерю управления войсками" вместе с командующим Западным фронтом генералом армии Павловым 22 июля 1941 года.

      Библиография:
•    Сандалов Л. М. Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны. — М., 1961. — 15 000 экз.
•    Соловьев Д. Ю. Все генералы Сталина. Том 8. — М., 2019. — С.41—42.
•    Анфилов В.А. Начало Великой Отечественной войны —М., 1962. — 50 000 экз.
•    Драпкин А., Исаев А. «22 июня - черный день календаря» —М., 2008. —4 000 экз.

     Вот теперь мы с вами немного узнали о том, что творилось в 1941 году на территории позиционного района 44-го ракетного полка, можем провести и экскурсию по местам боевых сражений и памятникам славы в Малоритском районе. Вывод один: такого не должно повториться.