Никончук Н.Н. В лесах под Малоритой. Гл.8

Глава 8.От событий в Чехословакии до 100-летия Ленина
    
         В 1968 г. командные пункты на опытную эксплуатацию получили автоматическую систему боевого управления АСБУ «Сигнал». Началось практическое её освоение. В 1969 г. АСБУ «Сигнал» будет поставлена на боевое дежурство, а в июне 1970 г. введено Наставление по его боевому применению.
         Одновременно с АСБУ «Сигнал» на КП были введены:
— аппаратура централизованного громкоговорящего оповещения РВ «Яблоня»;
— аппаратура коммуникации телеграфных каналов связи «Гриф»;
— аппаратура командно-диспетчерской связи «Радиус».

      Хочу отметить, что с 12 октября 1967 г. на основании «Закона о всеобщей воинской обязанности» срок действительной воинской службы для солдат и сержантов Советской Армии устанавливался в 2 года. Призывной возраст для рядового состава снижался до 18 лет.
     Перед командованием полка встала задача: в течение 2-х лет перейти с 3-х годичного на 2-х годичный срок службы личного состава срочной службы. Надо было за 2 года уволить и принять 1500 человек.
      Кадровыми органами части по расчетам предстояло:
      Осенью 1968 г. уволить призыв 1965 г. (3 года службы) и летний призыв 1966 г. (2,5 года службы).
      Летом 1969 г. уволить осенне-зимний призыв 1966 г. (2,5 года службы) и летний призыв 1967 г. (2 года службы).
      Осенью 1969 г. увольнялся летний призыв 1967 г. (2,5года службы) и осенне-зимний призыв 1967 г. (2 года службы).
      Весной 1970 г. увольнялся весенний призыв 1968 г.
      На этом переход на 2-х годичный срок службы должен быть закончен.

     Самой уязвимой  проблемой стала подготовка солдат и сержантов к работе за офицеров. До 1968 г.  боеготовность полка повышалась и совершенствовалась именно  теми, кто уже отслужил 2 года,  срок же срочной службы в Советской армии тогда был три года. В связи с переходом на двухгодичный срок службы срок службы «заправщиков» не сократили, а в качестве компенсации ввели им обязательный 10-суточный отпуск после года службы и ежедневный дополнительный паек, который включал в себя:
         - яйцо – 1 шт.
         - масло сливочное – 20 гр.
         - сыр ферментный – 15 гр.
         - молоко – 200 мл.
         - консервы рыбные – 1 банка на 3 человека.
       Что касается офицеров, то всем офицерам, имеющим отношение по должности к работе с КРТ, представлялся очередной отпуск продолжительностью не 30 суток, а 45 суток без дороги. Кроме того офицеры – «заправщики» должны были регулярно проходить медицинское обследование в лазарете дивизии (в Пружанах) или в Брестском госпитале. Медицинское обследование проходил и личный состав, связанный с работой с КРТ. Но кто тогда по молодости серьезно к этому относился? Я не знаю.

***

      В августе 1968 года, находясь в каникулярном отпуске  в Бресте,  я  проснулся ночью от непрерывного гула. Этот шум в ярком звездном небе напоминал урчание самолета. Гул то усиливался, то утихал, то ненадолго пропадал. Я вышел на балкон   и стал наблюдать. В небе  помимо звезд показалось множество других огоньков, они  мигали, затем уплывали  в западном направлении   и пропадали при отдалении. И гул, гул…
      - Самолеты, точно самолеты, но почему  так много? Такой армады я никогда  не видел. А может это НЛО? Или мне все это снится?
     С интервалом менее часа такая же армада возникла в темноте неба вновь, и так всю ночь. Утром в новостях по телевиденью было объявлено: для оказания помощи дружественной нам Чехословакии…
    Конечно, поползли различные слухи, возникла личная тревога, а вдруг и нам  прикроют всеми любимые каникулы и  отзовут в училище. Я тогда учился  в Рижском высшем командно-инженерном Краснознаменном училище им. Маршала Советского Союза Бирюзова С.С. (РВКИКУ), только что закончил 2-й курс.  Данное военное училище было специфическим, оно числилось в организационной     структуре РВСН. О его предназначении тогда  публично нигде  не сообщалось. Инженерное, командное  – это понятно, все остальное - строго засекречено.
     В связи с чехословацкими событиями все гарнизоны РВСН были приведены в повышенную боевую готовность, к ракетам пристыковали ядерные боеголовки, усилили боевые дежурные смены пуска, свободной дежурной смене запретили покидать боевые стартовые позиции. Обстановка разрядилась только к концу сентября. Кстати, нечто подобное впервые случалось и ранее, когда в октябре 1962 года в рамках стратегической операции «Анадырь» на Кубу была передислоцирована вновь сформированная 51-я ракетная дивизия с ядерным боезапасом. Тогда ГЧ к ракетам не стыковывали.
    К  счастью,  слушателей училища этот мировой хаос чехословацких событий их не коснулся, и каникулы им никто не отменил. Отдохнувшие, загорелые они снова вернулись    в свою альма-матер, в таинственную и всем им уже полюбившуюся Ригу. Как говорил Ленин: учиться, учиться, и еще раз учиться…
    А вот как это выглядело глазами участника тех событий:
   1968 г. В период с 20 августа по 2 сентября в связи с событиями в Чехословакии  полк, в составе РВСН, был приведён в повышенную боевую готовность (с некоторыми ограничениями). Личный состав находился в позиционном районе, дежурные смены на БСП. Офицерский состав был переведён на казарменное положение. Были усилены дежурные смены КП и УС. Командный состав полка и ртб, дивизионов круглосуточно находился на КП, поочерёдно неся боевое дежурство. Вся ракетная техника на стартах, ракеты 1-го пуска расчехлены, боевые ГЧ пристыкованы.
     Началось это с того, что 20 августа 1968 г. в 22часа 15 минут по сигналу «ВЛТАВА-666» началась операция «Дунай». Войска пяти стран Варшавского Договора — СССР, ГДР, Венгрии, Польши и Болгарии вошли на территорию Чехословакии.
     А за 5 часов до сигнала «Влтава» в частях РВСН был получен приказ: «К 22.00 занять повышенную боеготовую готовность с боевыми изделиями и боевыми головными частями. Боевые пакеты не вскрывать».
     «БОЕВАЯ ТРЕВОГА! Первой батарее занять повышенную боевую готовность. Да, да — с боевыми изделиями! Ещё раз повторяю — боевая тревога!».
    Комбат отдаёт приказ. Бежим к хранилищу. К чему бы всё это? В хранилище не пустили, вернули на «пятак» (пятаками называли стартовые площадки). Все чего-то ждут. Дальнейших команд нет. Прибывает техника. Объявляют построение, зачитывают приказ: «К 22. 00 дивизиону занять повышенную боевую готовность. Головные части стыковать по очереди». И понеслось.
    Вроде бы всё как всегда, но некоторые, впервые, за 3 года вошли в хранилище и увидели боевую ракету. Да и само хранилище, наверное, после сдачи в эксплуатацию, никогда не видело столько кирзовых сапог. Выкатили изделие на свет, расчехлили (сняли гермоукупорку). Краска — как будто только покрасили — не выцветшая, без царапинок. Расчехляли под строгим присмотром офицеров — не дай бог, что-нибудь поцарапать, сорвать или согнуть.
    Головную часть стыковали по расписанию, каждая батарея стыковала ГЧ по очереди, в присутствии командира полка и начальника ртб, главных инженеров. На стыковку уходило в каждой батарее примерно по полчаса.
    После проведения всех работ, ракету с пристыкованной головной частью поставили в хранилище и регулярно производили замер уровня радиации. Перед началом работы всем офицерам и основным номерам расчётов, из числа рядовых и сержантов, были выданы карандаши-дозиметры.
    Итак, изделие в хранилище, как и положено по повышенной боевой готовности, а вот техника — осталась на старте, а это не по правилам. После занятия повышенной боевой готовности часть техники должна была убыть в автопарк, заправщики — на склады КРТ. На этот раз всё осталось на площадке, да мало того — на старт привезли ТГ-02! Наши офицеры ужаснулись (никто ещё не знал, чем вызван приказ занять повышенную боевую готовность) — неужели война? Ведь на Кубе (это говорили те, кто там был) боевые ГЧ на площадку привозили, но не пристыковывали, и ТГ-02 не было!
     Площадка была безлюдна, все, выполнив свои обязанности, тут же от пускового стола подальше. Ни при каких учениях, командир батареи не мог заставить всех не работающих, покинуть площадку — всё равно бродили рядом. А тут — все как один, сидят в укрытиях.
    К 22 00 повышенная боевая готовность была занята.

   Спустя некоторое время опять всех построили и объявили: «Дежурной смене находиться на БСП, всем остальным в столовую». Потом, подменив, покормили и их. Дежурная смена расположилась на отдых в спецпомещении сооружения «3», разрешили снять только сапоги. Оружие (автоматы) было приказано разместить в этом же помещении. Обычно автоматы во время проведения КЗ находились на боевых постах: у одних — в кунгах, у других — в сооружениях, у водителей — в кабинах или за спинкой сидения. Был выставлен наряд по охране стартовой площадки. Остальной личный состав убыл в казарму, разрешили отдыхать, сняв только сапоги и ремни.
    Для нас всё было впервые. Одно дело пускать на полигоне, другое, ждать команду на пуск по живым мишеням с другой стороны. И думать — успеют ли нам дать команду или нет? Вопросы были без ответа. Но молодость брала своё — начали засыпать. И тут команда: «Подъём! Строится!». Что за построение в 2 часа ночи? Заставили встать поплотней, в центр вышел командир дивизиона и его зам. по политчасти. Замполит начал читать: … «Сообщение ТАСС. Сегодня, 21 августа 1968 г. в 00.00 часов по Московскому времени, войска варшавского Договора, перешли границу с Чехословакией для оказания братской помощи….. и т.д.»
    Пошли дальше досыпать. Стало ясно чего ждать — реакции НАТО. Появилась надежда, что они, как и Америка в 1962 г., испугаются. День прошёл в тревоге. Там, где были телевизоры, люди не вылезали из «Новостей». НАТО кричало, но в драку не лезло. К вечеру стало понятно, что НАТО уже поздно вмешиваться. Ожидание спало. 22-го августа технику с площадок убрали, начались занятия. Дату снятия с дежурства — не помню, но точно, стояли меньше недели. ГЧ отстыковали быстро и не заметно …».
      20 июня 1969г. приказом министра обороны СССР № 0075 от 20.06.69 г был введён в действие новый Боевой устав РВСН (дивизия — полк). Он оставался основным руководящим документом в РВСН на протяжении 10 лет.  
     В апреле в полку, согласно штатного расписания, была создана группа регламента (ГР), предназначенная для выполнения наиболее сложных и трудоёмких операций регламента, для проведения мелкого, среднего и планово-предупредительного ремонта ракетной техники, технических систем и систем энергоснабжения.
    В группу регламента вошли: ремонтная мастерская (РМ-61); отделение регламентных работ (ОРР); отделение подвоза ракет из батареи подвоза, в которой осталось отделение подвоза КРТ (в подчинении начальника тыла полка). Организационно ГР входила в службу главного инженера полка.
     В результате состав группы регламента стал выглядеть так:
— первое отделение — четыре расчёта (электрики борта, двигателисты, специалисты аппаратуры 8Н65 и 8Н68, специалисты наземно-пускового электрооборудования) по проверке боезапаса;
— второе отделение — расчёт транспортировки ракет, расчёт проверки приборов прицеливания, расчёт регламента установочного оборудования;
— третье отделение — четыре ремонтно-регламентные группы (окислителя, горючего, перекиси, воздушно-коммуникационных систем);
— электроэнергетический расчёт;
— расчёт ремонта и обслуживания стрелкового оружия;
— ремонтная мастерская РМ-61(стационарная и подвижная).
     Командирами группы регламентов в разное время были:
       Башарин Б., Бирковский Р., Сальников Ю. 1982-86г., с 1986 м-р Васин М.

***

        44-й ракетный полк. Встреча с ветеранами полка, второй справа Герой Советского
        Союза полковник Лещенко Николай Павлович. Ряд офицеров уже награждены медалью
к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина

        В 1970 году – году 100-летия со дня рождения В.И.Ленина  в РВСН с большим размахом развернулось социалистическое соревнование за повышению б/г частей и подразделений. Учась на 4-м курсе Военного училища в Риге и мы – слушатели были втянуты в этот процесс. Кстати, на  сто курсантов курса нам тогда было выделено 8 медалей «За воинскую доблесть в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина». Меня эта медаль миновала, и я ни сколько не огорчился.

           
   В этом же году п/п-к Миличихин Константин Александрович  сменил на посту командира  полка полковника Кривицкого. На долго ли? Всего на год! 25.06.1970-05.1971

***

    В полку продолжали отрабатываться вопросы повышения живучести, скрытого приведения дивизионов в повышенную и полную боевые готовности, восстановления боевой готовности после нанесения противником ядерного удара. С целью сокращения аварийных ситуаций и гибели личного состава при проведении комплексных занятий совершенствовались и правила их проведения. Данная тема хорошо освещена Сергеем Ермолиным в его воспоминаниях о Добелевском ракетном полке, и я их приведу. Итак, об особенностях, за которые, при их игнорировании, по головке не гладили.
      Для проведения комплексных занятий стартовыми батареями каждый ракетный дивизион укомплектовывался учебно-боевой ракетой  Р-12Д (8К63Д), предметом заботы и головной боли ЗКБ и начальника 1-го отделения, которые должны были обеспечить ее постоянную боевую готовность к использованию для проведения комплексных занятий. А это значит, контроль за техническим состоянием ракеты и грунтовой тележки 8Т115, на которую она была уложена, за приведением стартовой батареей ракеты и тележки в исходное состояние после комплексного занятия.
     Надо сказать,  что все перемещения ракеты с грунтовой тележкой на стартовой позиции батарей проводились вручную, для чего приходилось привлекать большую часть личного состава батареи, находящегося на стартовой позиции. Необходимо было грунтовую тележку с ракетой переместить от сооружения №2 на стартовую позицию и установить тележку с ракетой у пускового устройства строго по оси «установщик 8У210 – пусковое устройство 8У217», но другой стороны относительно установщика. Руководил транспортировкой лично командир батареи.
    По команде командира «Все на тележку!» личный состав батареи бегом бросался к тележке, распределялся вдоль тележки с обоих сторон, два воина брались за дышло тележки и по команде начиналось перемещение тележки с ракетой к пусковому устройству, корректируемое командами: «Дышло влево», Дышло вправо», «Все к столу», «Все от стола» и снова «Все к столу» до тех пор, пока тележка с ракетой точно не устанавливалась по осевой линии «установщик – пусковое устройство». После установки ракеты на пусковое устройство и опускания тележки, снова подавалась команда «Все на тележку» и команда «Все от стола», по которой тележка откатывалась от пускового устройства за пределы стартовой позиции.
        Учитывая габариты грунтовой тележки (длина 22,85 м, ширина 2,72 м), общий вес тележки и не заправленной ракеты (около 18 т) и расстоянии от сооружения №2 до пускового стола (около 100 м), перемещение тележки с ракетой вручную требовало определенных физических усилий от личного состава, особенно зимой и в гололед...
       К особенностям проведения комплексных занятий в ранний период существования БРК 8П863, можно отнести также  развертывание и свертывание кабельной сети на стартовой позиции – операций достаточно трудоемких, требующих для своевременного выполнения привлечения, в помощь номерам расчета электроогневого отделения, номеров расчетов стартового и двигательного отделений в качестве живой силы для переноса кабелей и раскладывания их по желобам. Эта особенность в середине 60-х была устранена, кабельная сеть в постоянной боевой готовности была постоянно развернута на стартовой позиции.
      Технические проблемы, без устранения которых нельзя было продолжать подготовку ракеты к пуску:
«Влажность сжатого воздуха выше нормы»,
«Отсутствие целостности цепей и пониженное сопротивления изоляции кабельной сети»  
«Не норма АПР».
    Результатов этих проверок командир батареи, начальники отделений, контролирующие и ответственные лица ожидали с определенным волнением, ибо было совсем не исключено, что результаты окажутся не укладывающимися в норму.
    После прибытия расчета двигательной установки на стартовую позицию надо было обязательно перед тем, как использовать компрессорную станцию для выдачи сжатого воздуха, проверить влажность выдаваемого воздуха. Влажность определялась по температуре выпадения росы из воздуха, так называемой точки росы, которая должна была быть не выше минус 55 градусов C. Влажность выдаваемого воздуха замерялась с помощью фотоэлектронного индикатора влажности 8Ш31, который был довольно капризным прибором, особенно в неопытных руках, поэтому иногда результаты замеров влажности были неудовлетворительными не столько из-за компрессора, сколько из-за прибора замера влажности. За влажностью выдаваемого воздуха компрессором был строгий контроль. Мало того, что влажность воздуха проверялась еженедельно при еженедельном ТО и при отклонении от нормы часами гонялись компрессорные станции для регенерации (осушки) адсорберов,  но и при подготовке к комплексному занятию начальники двигательных отделений старались еще раз убедиться, что влажность выдаваемого компрессором воздуха в норме. Но все равно на старте результатов замера влажности командир батареи и начальник двигательного отделения ожидали с некоторым беспокойством. Со временем как-то все утряслось и острота проблемы спала, то ли личный состав стал лучше работать, то ли индикатор влажности приспособился к личному составу.
    Еще одна технологическая операция, вызывающая беспокойство командира батареи и офицеров электроогневого отделения при подготовке ракеты к пуску, это проверка целостности электрических цепей и сопротивления изоляции наземной кабельной сети, после которой могла обнаружиться техническая проблема – нарушение какой-нибудь электрической цепи и (или) отклонение от нормы сопротивления изоляции некоторых электрических цепей.
    Как правило, нарушения (обрывы) электрических цепей иногда обнаруживались в переходных кабелях ШР-ШО, связывающих наземную кабельную сеть с бортом ракеты. Была и понятна причина появления обрывов – износ кабелей ШР-ШО из-за интенсивной эксплуатации – регулярного развертывания и свертывания на комплексных занятиях. Стартовая батарея была укомплектована двумя комплектами кабелей ШР-ШО (для первого и второго пуска ракет). Один комплект из них постоянно использовался при проведении комплексных занятий и, естественно, изнашивался.
   Однако, не так беспокоил обрыв цепей кабелей ШР-ШО, в конце-концов кабеля можно было без задержки заменить вторым комплектом, сколько отклонение от нормы сопротивления изоляции некоторых цепей наземной кабельной сети. Причем, таких цепей было совсем немного – одна или две, и со временем и командир батареи, и офицеры электроогневого отделения стали знать от каких цепей можно ждать неприятности при проверке специальным пультом ЭБС – эквивалентом бортовой сети и с тревогой ждали, когда стрелка переключателя приближалась к номерам этих цепей.
   Если подобная неприятность случалась, то проверялось состояние соответствующих кабелей и разъемов, которыми они были подсоединены к наземным агрегатам, в первую очередь к электропреобразовательному агрегату 8Н214, который размещался на стартовой позиции в заглубленном неотапливаемом сооружении, при необходимости разворачивался подогреватель воздуха 8Г27У и просушивались теплым воздухом возможные места нарушения сопротивления изоляции.
        Сам агрегат 8Г27У представлял потенциальную опасность и требовал умелого обращения, чтобы не «раздуться». В полку было несколько случаев вывода из строя подогревателей воздуха из-за неумелого или небрежного обращения с ними, когда нарушались установленные правила включения - обязательная продувка камеры горения от паров бензина перед включением подогревателя.
       И третья типовая характерная техническая проблема - красный транспорант «АПР» (аварийный подрыв ракеты) на пульте в машине подготовки 8Н213 после установки ракеты на пусковое устройство и подачи питания на борт ракеты. Горит транспорант "АПР" -  нельзя проводить подготовку системы управления ракеты к пуску, пока проблема не будет решена.

       Что касается светомаскировки. Светомаскировка не предполагала тотального запрета освещения на стартовой позиции. Средства заправки, установщик 8У210, компрессор 8Г33У, обмывочно-нейтрализационные машины 8Т311, пневмощиток стартовый ПЩС,   находящиеся       на  стартовой позиции, были оборудованы средствами освещения и подсветки органов управления и рабочих мест, но кроме работы на этих агрегатах надо было подготовить пусковое устройство 8У217 к установке ракеты, установить ракету на него, привести ее в вертикальное состояние, подсоединить заправочные коммуникации к ракете, подсоединить электрические кабели, не перепутав в темноте разъемы, и воздушные коммуникации, установить ампульные батареи, провести прицеливание, а для этого установить угломер в приборный отсек ракеты и т.д и т.п.
      Причем, все эти операции ответственные, при ненадлежащем исполнении могущие привести к аварийной, даже к катастрофической ситуации с выводом из строя техники и личного состава, или просто к не выполнению боевой задачи. Естественно, что было желание осветить стартовую позицию с помощью дополнительных источников освещения в виде фонарей, установленных на столбах у стартовой позиции или на сооружениях стартовой позиции. Или с помощью фар автомобилей. Что вначале и делалось, но потом пришлось от подобного рода демаскировки отказаться и использовать только штатные средства подсветки - светильники на щелочных аккумуляторах, подручные средства в виде автомобильных переносок, или ручных фонариков.
      Надо отметить, что за все время существования полка, нештатных ситуаций на ракетном вооружении из-за недостаточной освещенности во время проведения комплексных занятий и ТСЗ не было.

ПРАВИЛА БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ПРОВЕДЕНИЯ КОМПЛЕКСНЫХ ЗАНЯТИЙ

     Одно из основных правил – защита всего личного состава стартовой батареи и контролирующих лиц от поражения компонентами ракетных топлив. Личный состав без индивидуальных средств защиты (ИСЗ) к работам на КЗ не допускался.  К ИСЗ относятся: защитный костюм из ткани ПХВ (перхлорвиниловой), состоящий из куртки с капюшоном и брюк, противогаз, резиновые сапоги и резиновые перчатки. Обычно личный состав переодевался в средства защиты до  прибытия на стартовую позицию средств заправки (независимо от того с КРТ или без КРТ, как это было до 1965 года) и находился в средствах защиты до выполнения учебной задачи – проведения условного пуска ракеты, и снятию ракеты с ПУ.
      В первые годы на комплексных занятиях и при работе с КРТ использовались обычные общевойсковые противогазы МО-4 со шлем-маской ШМ-41, которые хранились в казармах в пирамидах вместе с автоматами, и защитные костюмы комбинированного типа, у которых и на куртках, и на брюках передняя сторона была изготовлена из ткани ПХВ, а задняя сторона – из шерстяной ткани типа солдатского шинельного сукна.   
Со середины 60-х Ракетные войска были укомплектованы новыми защитными костюмами, полностью изготовленными из ткани ПХВ, капюшон, обшлага рукавов и брюк которых стягивались резинками, что обеспечивало более надежное прилегания капюшона к противогазу на голове и обшлагов рукавов и брюк к резиновым перчаткам на руках и резиновым сапогам на ногах и удобство при одевании и снятии костюма.