Афанасьев Владимир Андреевич : Заметки о космодроме Байконур.

      Мысль сделать кое-какие заметки родилась уже давно, но что-то мешало: то здоровье, то настроение, да и прошло вот уже 29 лет после службы на Байконуре. Жизнь меня держала в окружении массы людей. И далеко не все люди относились ко мне хотя бы нейтрально, нет, зачастую я ощущал скрытую или явную враждебность в их действиях или бездействии. Особенно явно это проявлялось во влиянии на меня партработников. Вся моя беда была в том, что я не подходил под определенный для меня ранжир. Нельзя было ни тогда, ни сейчас причесать меня общей расческой, которая подходила для подавляющего большинства из 17 миллионов членов КПСС (в советский времена). Офицером меня сделал отец подполковник Афанасьев Андрей Маркиянович после того, как я бросил учиться в Рижском политехническом институте в 1966 году. Отец сказал, что я «сяду ему на шею». Я ответил, что не собираюсь, и это было поводом пойти в училище РВКИКУ. Начальниками курсов 1-го факультета Рижского высшего Краснознаменного училища имени Маршала Советского Союза С.С. Бирюзова были подполковник Ананько Александр Васильевич, полковник-инженер Симановский Роальд Викторович и, наконец, байконурский командир в/ч-25741 Виктор Леонидович Блинов.
      В конце августа 1971 года после успешного окончания училища мы с женой Ириной приехали на станцию Тюра-Там. Из нашего выпуска 30 человек (30%) были направлены на Байконур, часть в боевые стартовые части, другая часть на космические стартовые комплексы.
      Приехали под вечер, темнело, и где-то вдали от железнодорожной станции виден был город Ленинск, много огней и зелени.
     Итак, мы прибыли на космодром Байконур. Рейсовый автобус довез нас до КПП. После соответствующей проверки наших документов мы приехали в город и поселились в гостинице «Центральная». На следующее утро нам предложили на выбор три квартиры. Одну из них, на площади Ленина, мы выбрали и поселились в ней, предварительно отремонтировав своими силами. Квартира была с казенной корпусной мебелью.
    На этой площади находился штаб полигона, в просторечии «пентагон». Рядом – Дом офицеров, Центральный универмаг, памятник В.И.Ленину. Город отличался особой чистотой и отсутствием зелёных газонов.
     Площадь Байконура составляла 600 квадратных километров. По всей этой площади были распределены различные объекты на расстоянии нескольких десятков километров друг от друга. Солдаты и сержанты жили в казармах на жилой площадке. Или же имелись служебные гостиницы, где жили «пиджаки» - гражданские специалисты, научные работники, представители фирм-разработчиков, фирм-изготовителей. По соображениям секретности каждая фирма имела свой почтовый ящик типа «А-7731». Почти все офицеры с семьями жили в столице Байконура – городе Ленинске. В 70-е годы численность населения совместно с прикомандированными гражданскими специалистами была примерно 100 000 человек. Город огорожен колючей проволокой, т.е. по настоящему «закрытый город». В округе это был самый зеленый город. По всем его районам вырыты арыки для полива деревьев (тополей, карагача). По этим арыкам особенно любили ходить дети.
     Уже через два дня я отправился представляться командиру первой в мире опытно-испытательной части подполковнику Виктору Леонидовичу Блинову (светлая ему память). Собралось нас человек 15 желторотых лейтенантов из Риги, Ленинграда, Перми, Харькова, Ростова. Назвали мою фамилию, я встал, представился. Командир части назначил меня в стартовую команду стартовой группы на «Гагаринском» старте в первой в мире опытно-испытательной части. Звучало это так: стартовое отделение стартовой команды стартовой группы. Через три месяца меня назначили начальником стартового отделения – заместителем начальника команды. Старые капитаны косо смотрели на нас, им не светила должность выше майорской. Все они имели среднетехническое образование, а у нас, молодых лейтенантов, было высшее военное образование и перспектива дойти до воинского звания полковника-инженера. Но это перспектива далекая, а пока в моем подчинении были две колонны обслуживания, они как бы обнимали ракету-носитель и космический корабль. Внутри колонны находятся два космических лифта, кабина обслуживания, железнодорожная платформа с поднимающимися и опускающимися площадками для обслуживания хвостов 1-й и 2-й ступеней ракеты-носителя. Высота колонн обслуживания + 45 метров, а кабина обслуживания на высоте -10 метров, то есть кабина заглублена в шахту стартового устройства. Много электросистем, гидросистем, тросовых и тросово-полиспастных систем.
     Я попал на полигон Байконур в августе 1971 года, шло массовое сокращение боевых расчетов опытно-испытательных частей, А это означает, что большая нагрузка легла, прежде всего, на плечи инженеров-испытателей.
     Многое переплелось в понятии «Байконур». Остановлюсь на том, что мне было ближе всего – офицерский состав.
     Имеется две категории офицеров – членов боевых расчетов. С одной стороны – это честные одержимые люди весьма высокой квалификации. Знак «Мастер ракетного дела» они носили и носят с полным на то основанием, благородные и честные. К этому кругу относит себя и автор этих строк. Корни этой лучшей и высокообразованной части офицерства уходят в дореволюционные времена, когда слово офицера было словом чести. Это офицеры высшей пробы.
     Но, к сожалению, была и есть часть офицеров, которых и офицерами-то трудно назвать. Для них подлость, корыстолюбие, служебный рост за счёт своих коллег – норма. Вот в такой клубок я и попал.
     Но в то же время рядом были отличные парни, на которых можно было положиться в любой ситуации, всегда можно было ощутить дружеское плечо.
     Таким был в нашей стартовой команде – Сережа Климачев, в технологической команде Саша Колесников, в заправочной команде – Коля Бабец, в электрической – Валера Меньшиков, Леша Дзюбандовский. Всех не перечислишь. Они работали на разных системах, но это не мешало моментально прийти тебе на помощь, если она требовалась.
     По штату у меня должны были быть два офицера и пятнадцать бойцов. Первой моей задачей на тот период была подготовка и сдача зачетов на право самостоятельной работы на вверенной мне технике. Здесь мне основательно помогли начальник нашей команды Евгений Савельевич Кулешов и куратор от первой бригады Юрий Иванович Беляев. С ними, кстати, сложились очень конструктивные товарищеские отношения при работе на вверенной технике. Времени на раскачку практически не было, поэтому готовился к сдаче довольно плотно. Я не стеснялся и попросил своих сержантов помочь. Это сержанты Журавлев, Айшев, Попелковский. Такие взаимоотношения с подчиненными способствовали формированию в воинском коллективе чувство сплоченности, взаимодействия и взаимозаменяемости. В положенное время я сдал зачеты и получил право на самостоятельную работу.
     Мои офицерские наставники использовали принцип авиации «Делай как я». Первым, пожалуй, из моих подчиненных, относящихся к первой группе офицеров, можно назвать лейтенанта-инженера графа Алексея Кирилловича Дзюбандовского. Воистину умница, выпускник Академии им. Можайского, он быстро вошел в боевой расчет нашей стартовой команды, сдал зачет на допуск к самостоятельной работе. «Можайка» ориентировалась в основном на БКА – боевые космические аппараты, отличии от моей «Бирюзовки», где мы изучали боевые ракеты, как жидкостные, так и твердотопливные (боевой космос). Сложно было освоить технику совершенно незнакомую. Но ALMA MATER дала нам – слушателям – такую базу подготовки, что мы могли освоить многое.
     Не могу не вспомнить двух моих друзей. Начну с Елгашова Владимира Михайловича. Это истинный питерец, то есть душевный, открытый, человек, душа – нараспашку, заряженный на добро. Последнюю рубашку отдаст! На Байконуре он работал на подземных боевых стартах (испытания экспериментальных ракет, проверки, контрольные запуски, постановка на боевое дежурство). Помимо этого привозили и отстреливали ракеты с истекшим техническим ресурсом, в том числе из арсеналов (места хранения запасных ракет). Ракеты попадали в «кол», то есть в квадрат 1 х 1 метр. Стартовали от нас, а летели на полигон на Камчатке. Бывали также пуски «за бугор», когда ракеты взрывались при запуске, на начальном этапе полета и т.д.
     Постоянные стрессы, нейрофизиологические перегрузки, высшая напряженность, ответственность перед Отчизной – это составляло основу нашей работы на Байконуре.
     Второй друг – омичанин – Санатин Вячеслав Владимирович. Он работал на опытно-боевом старте. Это запуски тяжелых спутников, луноходов, станций типа «Салют» и боевых «Алмазов», «Марсы», «Венеры». Славик Санатин был моим корешем еще во время учебы в училище. Рядом койки стояли. Юнкерская дружба – так можно назвать наши взаимоотношения. Когда завершалась моя военно-космическая карьера, контакты со мной могли негативно сказаться на карьере Володи и Славика, тем не менее они регулярно посещали меня в госпитале и дома во время моей болезни. Друзья познаются в беде! Тут ни прибавить, ни убавить! Оба они были настоящими людьми. А в работе – высшей степени профессионализм. Это уже впиталось – Школа Байконура – делать дело только на отлично!
     Главная задача состояла в том, чтобы поддерживать стартовое оборудование в постоянной боевой готовности.
     Памятными событиями 1972 года были: рождение сына Вячеслава и мой первый пуск беспилотного корабля «Союз» 25-27 июня. Мы приехали на Полигон после трагедии, случившейся в 1971 году – гибели экипажа «Союз-11» Г. Добровольского, В. Волкова, В. Пацаева, которые погибли при приземлении спускаемого аппарата. На нашем старте образовался «мертвый сезон». Руководство Ракетных войск стратегического назначения совместно с министерством обороны и Политбюро ЦК КПСС решили до пилотируемого «Союза» послать корабль беспилотный. Для меня и моего отделения это было испытание на прочность, слаженность боевого расчета и техники. Дополнительная сложность была в том, что с 1972 года вся предстартовая подготовка выдавалась «живой картинкой» по советскому телевидению. Волновался капитально. А вдруг во время подъема кабина лифта застрянет где-либо от нулевой отметки (уровень моря) до посадочной площадки в корабль (11-й этаж, 45 метров). Но, слава Богу, вся техника моя и бойцы отделения сработали на пять баллов и в карточке взысканий и поощрений – благодарность от Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения маршала артиллерии Толубко.
      Тот пуск хотя и был «рядовым», для меня он был ПЕРВЫМ, а это как первая любовь – никогда не забывается. Чувство удовлетворения и выполнение долга перед Родиной переполняли меня!
     Королёвская легендарная Р-7, мощность которой составляет 20 000 000 лошадиных сил, по сей день работает с международной космической станцией, неся на своих плечах «Союзы» и грузовые корабли «Прогресс». Жаль только, что так рано ушел в Вечность Сергей Павлович Королёв – Генеральный Конструктор. Будь он жив – довели бы лунную ракету Н-1 до ума и наши космонавты первыми в мире ступили бы на поверхность Луны. (Первыми в лунный экипаж были назначены А.Леонов и В.Кубасов.) Вместо ушедшего в мир иной С.П.Королева был назначен академик Василий Павлович Мишин. Но полноценной замены Королёву так и не вышло.
     И второе событие года – рождение сына Вячеслава. В июньский воскресный день выдался (редкий случай у лейтенанта) выходной. Я пошел на пляж на реке Сырдарья. Лежу, загораю, а сосед приносит мне телеграмму о рождении сына – Вячеслава. Судьба распорядилась так, что жена моя совершила в Харькове, своем родном городе, два подвига: защитила дипломную работу на биологическом факультете Государственного университета и через десять дней подарила мне сына.
      Я сбегал домой, взял велосипед и поехал приглашать моих стартовиков и однокашников обмыть это событие. Народу набралось достаточно, учитывая «огромную» площадь однокомнатной квартиры. Я выслушал много добрых пожеланий, чтобы сын рос здоровым и счастливым, чтобы семья процветала, что – слава Богу – и осуществилось. И выпить пришлось соответственно. Я отрубился часам к двенадцать. Проснулся часа в три ночи. Лежу на диване, а за столом сидят незнакомые мне лейтенанты. Поздравляют меня с рождением сына и желают расти ему сильным и здоровым. Я, естественно, выпил и снова отрубился. Утром осмотрел квартиру – все в порядке, дверь на ключ не заперта, ничего не разбито, не украдено. Невероятно, но очевидно. Вот такие нравы царили в Ленинске в наше время. Главное, конечно, не застолье, а то, что офицеры-друзья искренне радовались за меня – появился продолжатель староверческого рода Афанасьев Вячеслав Владимирович. Самое интересное: сын крещен по православному чину, и получается, – жена, сын и внуки – православные, а я - старовер. Но в вере нельзя неволить, это глубоко сокровенное для каждого человека. Бог – един.
     Время шло своим чередом. Я по полмесяца пропадал на своей площадке (двойке). Подготовка к пускам, караульная служба, обучение личного состава политической и спецподготовке (изучение техники, тренировки) и, собственно, пуски. Скучать было некогда. А моя жена Ирина Михайловна была на хозяйстве.
     Наконец-то КГБ прислал допуск к работе моей жене, и она устроилась на работу на городскую газораздаточную станцию. Жалованье мое составляло 180 рублей. Мизер. Тем не менее, мы устраивали посиделки, в которых принимали участие наша семья, чета Санатиных и Володя Елгашов. Готовилась нехитрая снедь, к ней бутылочка-другая вина. В то время были хорошие вина Debroj, Murfatlar, Kotnari. Пьянкой это не назовёшь. Второй частью посиделок было пение под гитару песен С. Есенина. Если знали не все слова, раскрывали томик Есенина и пели. Меня сажали повыше на спинку дивана, так как я своим «командирским басом» забивал голоса остальных и будил сына. Иногда включали магнитофон – первый советский четырехдорожечный магнитофон «Маяк-209», потом купили электрофон «Мелодия-103-стерео». Курили папиросы «Советский Союз». Особист на нашей опытно-испытательной части все пытался меня расколоть, где я беру эти папиросы.
      Наша часть стояла на боевом дежурстве по боевому космическому аппарату «Зенит» (БКА «Зенит»). На подготовку к запуску отпускалось трое суток. Самым трудным было, если возникала неисправность на технике. Тогда пахали целыми сутками, чтобы к моменту вывоза ракеты на стартовую позицию техника и агрегаты были бы в полной готовности к эксплуатации. Перед вывозом ракеты на старт созывалось заседание Государственной Комиссии, где каждый офицер докладывал о готовности его техники к пуску и в специальном журнале расписывались все руководители.
     Нельзя не назвать помощников академика Владимира Павловича Бармина. Контора Бармина разработала все космические, боевые наземные, подземные и подводные стартовые комплексы СССР. Авторским надзором у нас занимался Виктор Федорович Кучеров, помощник академика В.П.Бармина – главного конструктора стартовых комплексов. Виктор Федорович носил небольшую бородку, поэтому его называли «Бородой». Восхищаюсь «Бородой», отличным человеком и превосходным специалистом. Все схемы стартовых и технических систем «Борода» держал в своей гениальной голове. Технические и конструктивные решения ввиду дефицита времени надо принимать, не заглядывая в простыни схем и чертежей. Офицеры старались работать по этим образцам. Так работал весь боевой расчет. Плюс взаимозаменяемость.
     Человек, избравший профессию испытателя, заранее готовит себя к связанному с нею риску и неожиданностями. Готовность же эта как раз и основана не только на личном мужестве, но прежде всего на уверенности в той технике, с которой работаешь.
     Остановлюсь на одном пуске «Союз-14» и «Салют-3», который врезался в память. Шел 1974 год. К этому времени я стал старшим лейтенантом и сдал зачеты на «Мастера ракетного дела» и соответственно стал лучше разбираться во взаимодействии разных стартовых систем заправочной и вспомогательной аппаратуры. У меня был свой знак качества. У колонны посадочной площадки лифта всегда стояла банка смазки ЦИАТИМ-2а. Дождавшись, когда спасательная команда, усадив космонавтов, закрывала крышки люков корабля и обтекателя (дверь обтекателя пломбировалась к этому времени – до пуска 30 минут), я окунал палец в эту смазку и ставил своего рода знак качества от стартовой команды на крышку люка. В это время рядом был мой контролер из испытательной бригады – Юрий Иванович Беляев. Мы были последними из боевого расчета, проверявшими колонны обслуживания. Затем докладывали о готовности стартового комплекса к запуску очередной ракеты-носителя с космическим кораблем «Союз».
      За годы моей «космической» работы я принимал участие в запусках метео, связи, разведывательных спутников.
      Мне довелось запускать пилотируемые «Союзы» с экипажами:
     В.Лазарев, О.Макаров – 27 сентября 1973 года;
     П.Климук, В.Лебедев – 18 декабря 1973 года;
     П.Попович, Ю.Артюхин – 13 июля 1974 года;
     Г.Сарафанов, Л.Демин – 26 августа 1974 года;
     А.Губарев, Г.Гречко – 11 января 1974 года;
     А.Леонов, В.Кубасов – 15 июля 1975 года;
     В.Жолобов – 6 июля 1976 года;
     В.Аксенов – 15 сентября 1976 года;
     В.Зудов, В.Рождественский – 14 октября 1976 года.
     Излишне говорить, что для нашего боевого расчета программа «Союз-Аполлон» стала настоящим испытанием на зрелость, слаженность всех номеров испытательных групп, в том числе и нашей испытательной группы. Самое интересное то, что за все время предпусковой подготовки не было ни одного замечания по работе систем и стартовой команды.
      Мы работали не за награды, а за то, что честь Родины была главным для нас и мы ее не посрамили. Однако практически все гражданские специалисты получили ордена или медали. А в нашей испытательной части были получены (на 500 офицеров и полторы тысячи солдат и сержантов) два ордена Красной Звезды. Один орден получил начальник группы аполлоновского «Союза», а  второй вручили лейтенанту Войнову. Остальные получили благодарность от Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.
     В мае 1972 года в Москве было подписано «Соглашение между СССР и США о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях». Одним из главных пунктов соглашения явилась разработка совместимых средств сближения и стыковки космических аппаратов обеих стран.
     Первый совместный полет со стыковкой «Союза» и «Аполлон» на орбите искусственного спутника Земли (ИСЗ) явился первым крупным шагом на пути к созданию надежной системы взаимопомощи на космических трассах.
     Реализацию полета наметили на лето 1975 года, на случай возможной задержки в старте «Аполлона», которая повлекла бы за собой перенос совместного полета на более позднее время. Советская сторона готовила к запуску сразу два космических корабля. Запуск второго корабля «Союз» был бы осуществлен лишь в том случае, если задержка в запуске «Аполлона» сделала бы невозможным совместный полет с уже запущенным первым кораблем «Союз».
     Итак, 15 июля 1975 года в 15:37 по московскому времени с космодрома Байконур стартовал модифицированный космический корабль «Союз». Выйдя на орбиту ИСЗ, «Союз» совершил необходимые маневры для выхода на монтажную орбиту (круговая орбита с наклонением в 51,6 градуса и высотой 225 км). На этой орбите он ждал встречи с «Аполлоном».
      Через 7,5 часов после старта «Союза» (за это время Земля вследствие своего вращения совместила точку старта «Аполлона» с плоскостью орбиты «Союза») с мыса Канаверал стартовал «Аполлон».
      После перестыковки и необходимых для компенсации погрешностей выведения коррекций орбиты, через сутки с небольшим «Аполлон» приблизился к «Союзу». С расстояния в 200–300 километров, используя совместимую радиоаппаратуру, экипажи вступили в переговоры. С помощью ответчика на корабле «Союз» американские астронавты получали информацию, необходимую для дальнейшего сближения кораблей. Затем в работу вступили импульсные световые маяки, бортовые огни ориентации и, наконец, стыковочные мишени. Осуществив сближение, причаливание и стыковку, корабли образовали единую космическую систему.
     Советские космонавты и американские астронавты, каждые со своей стороны, проверили герметичность стыков со шлюзовым модулем, бортовые системы модуля и приступили к переходу.
      Сначала два американских астронавта перешли на борт «Союза», а затем советский космонавт нанес визит своим американским коллегам. Из соображений безопасности (свой корабль – есть свой корабль) процедура перехода из корабля в корабль предусматривает обязательное пребывание на своем корабле хотя бы одного космонавта.
     Полет кораблей в состыкованном состоянии продлился около двух суток. За это время экипажи провели сеансы телевизионных и радиопередач, фотографирование, принятие пищи, совместные эксперименты, которые проводились как на советском, так и на американском кораблях.
     Управление пространственным положением состыкованных кораблей обеспечивалось как системами корабля «Аполлон», так и системами корабля «Союз». При этом предусматривалась возможность активной ориентации кораблей на Солнце солнечными батареями корабля «Союз».
     Обеспечивалась голосовая связь между всеми жилыми отсеками кораблей. На все время совместного полета выключались те двигатели, которые могли привести к загрязнению или нагреву другого корабля.
     Через двое с небольшим суток после начала совместного полета корабли «Союз» и «Аполлон» расстыковались и продолжили полет каждый по своей собственной программе.
      На шестые сутки полета корабль «Союз» осуществил посадку на Землю в обычном районе приземления. На двенадцатые сутки завершился полет «Аполлона». Он, как обычно, приводнился в акватории Тихого океана.
     Для нашего боевого расчета подготовка и осуществление программы «Союз - Аполлон» означало огромную ответственность. Не только технические аспекты полета, но и политическая составляющая: в разгаре была «холодная война», надо было показать, как четко и оперативно решают научные, производственные проблемы народное хозяйство СССР в части военно-промышленного комплекса. Американскую сторону интересовало все, недаром львиную долю переводчиков, обеспечивающих перевод с английского на русский языки и наоборот, при связи между астронавтами и космонавтами, якобы, составляли потомки белой эмиграции. До запуска «аполлоновского» «Союза» с Байконура были запущены один беспилотный «Союз», затем 26 августа 1974 года поднялся на работу в космос «Союз» с космонавтами А.Губаревым и Г.Гречко.
     Экипажи:
     Командир корабля – астронавт Центра пилотируемых полетов НАСА, бригадный генерал Томас Стаффорд родился 17 сентября 1930 года в г. Уэстер-форд, штат Оклахома. В 1952 году окончил военно-морское училище в г. Аннаполис и был направлен в ВВС в качестве летчика-истребителя. В 1959 году окончил школу летчиков-испытателей на авиабазе ВВС Эдварде, после чего был одним из руководителей школы летчиков реактивной авиации ВВС.
     В сентябре 1962 года в составе II группы был зачислен в отряд астронавтов НАСА. В декабре 1965 года совместно с У. Ширрой осуществил полет в космос в качестве второго пилота на космическом корабле «Джемини-VI». В июне 1966 года совместно с Ю.Сернаном совершил полет в качестве командира корабля «Джемини-1Х».
     В мае 1969 года совместно с Дж. Янгом и Ю. Сернаном выполнил космический полет в качестве командира корабля «Аполлон-Х» с облетом Луны и выходом на орбиту искусственного спутника Луны.
      Пилот основного блока – астронавт Центра пилотируемых полетов НАСА, майор резерва ВВС Ване Бранд родился 9 мая 1931 года в г. Лонгмонт, штат Колорадо. В 1953 году окончил Колорадский университет по специальности «управление коммерческой деятельностью», а в 1960 году по специальности – «авиационная техника». С 1953 по 1957 год служил в корпусе морской пехоты.
      В 1955 году прошел летную подготовку и получил квалификацию летчика. С 1960 по 1966 год – инженер-испытатель и летчик-испытатель.
     В апреле 1966 года в составе V группы был зачислен в отряд астронавтов НАСА. Опыта космических полетов не имеет. Принимал участие в испытаниях образца отсека экипажа космического корабля «Аполлон» в термобарокамере. Назначался в состав экипажей наземного обеспечения полетов космических кораблей «Аполлон-VIII», «Аполлон-ХII», дублирующего экипажа «Аполлона-ХV», а затем в состав дублеров 2 и 3 экипажей орбитальной станции «Скайлэб».
     Пилот стыковочного модуля – астронавт Центра пилотируемых полетов НАСА, майор резерва ВВС Дональд Слейтон родился 21 марта 1924 года в г. Спарта, штат Висконсин. В 1943 году окончил школу летной подготовки в г. Верной и Уэйко (штат Техас).
      В период второй мировой войны воевал в Европе, а затем в Японии. После второй мировой войны окончил Миннесотский университет по специальности «авиационная техника», а затем – школу летчиков-истребителей на базе ВВС Эдварде.
     В апреле 1959 года в составе I группы был зачислен в отряд астронавтов НАСА и планировался на полет в корабле «Меркурий-Атлас-VII», но в августе 1959 года, в связи с открывшейся болезнью сердца, это назначение было отменено. С сентября 1962 года занимается планированием деятельности астронавтов и отвечает за работу бюро по делам астронавтов.
     В ноябре 1963 года уходит с военной службы и занимает пост начальника отдела подготовки астронавтов НАСА. В 1972 году вновь включен в отряд астронавтов.
     Командир первого экипажа, летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, полковник Леонов Алексей Архипович родился 30 мая 1934 года в селе Листвянка Кемеровской области.
     Среднюю школу окончил в Калининграде. В 1953 году поступает в летное училище. Окончив Чугуевское авиационное училище, Леонов служит в различных частях военно-воздушных сил. За добросовестную службу в Советской Армии награжден орденом Красной Звезды, медалями.
      Вместе с первой группой советских космонавтов (в 1960 году) приступил к тренировкам и подготовке к космическому полету. В марте 1965 года в составе экипажа космического корабля «Восход-2» (командир корабля П. И. Беляев) совершил космический полет. Впервые в истории человечества Леонов покинул корабль и вышел в открытый космос.
     Все последующие годы космонавт продолжает учиться, постоянно тренируется сам и участвует в подготовке к космическим полетам. В 1968 году он окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского.
      Бортинженер первого экипажа, летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза Валерий Николаевич Кубасов родился 7 января 1935 года в городе Вязники Владимирской области.
     В 1952 году после окончания средней школы он поступил в Московский авиационный институт. За время учебы в институте не только приобрел теоретические и инженерные знания, но и проявил склонность к теоретическим обоснованиям, которые в полной мере раскрылись в конструкторском бюро, куда он пришел работать после окончания института в 1958 году. Успешно защитил диссертацию на ученую степень кандидата технических наук в области расчетов движения летательных аппаратов.
     После зачисления в отряд космонавтов (в 1966 году) вместе с группой инженеров прошел полную программу космической подготовки. Был дублером А. С. Елисеева при полете космических кораблей «Союз-4»– «Союз-5». В октябре 1969 года Кубасов совершил космический полет в качестве бортинженера космического корабля «Союз-6» (командир корабля Г. С. Шонин). Во время полета, помимо целого ряда других научных экспериментов, ему было поручено проведение космической сварки в вакууме.
      Как-то врезался в память полет П.Р.Поповича и Ю.П.Артюхина на корабле «Союз-14», стыковка с орбитальной научной станцией «Салют-3», работа на этом комплексе с 13 по 19 июля 1974 года и мягкая посадка в намеченном месте.
     Орбитальная станция и космический корабль прибывают на космодром задолго до старта. Будущие космические путешественники совершают обычное земное путешествие от заводов-изготовителей до технических позиций космодрома. Туда же доставляют ракеты-носители, которым предстоит отправить на космические трассы орбитальную станцию, а затем уже и корабль с экипажем.
      Ракеты-носители для вывода в космос орбитальной станции «Салют» («Протон») и космического корабля «Союз» различны. Поэтому их готовят к запуску на различных технических позициях. Стартуют каждая со своей стартовой площадки, то есть в этой работе принимают участие два стартовых комплекса, два боевых расчета ракетчиков РВСН.
     МИК (монтажно-испытательный корпус) для сборки ракет-носителей для кораблей «Союз» - горизонтальный. Для проверок и испытаний объектов типа «Союз», «Зенит», «Прогноз», «Космос», «Молния» существует МИККО (монтажно-испытательный корпус космических объектов). Внутри МИК и МИККО напоминают сборочный цех и контрольно-испытательную станцию завода: огромные светлые пролеты здания, мостовые краны, стапеля, монтажные тележки, тали и масса кабелей и проводов, идущих к лабораторным помещениям, к приборам контроля. Во всех помещениях поддерживается стерильная чистота.
rnВ соответствии с разработанным графиком ракетчиками ведется подготовка объектов к предстоящему полету. Проводятся тщательные контрольные испытания отдельных систем, приборов и агрегатов станции, корабля «Союз» и ракет-носителей. Всеми работами руководит Государственная Комиссия РВСН совместно с разработчиками и предприятиями-изготовителями. Но вот автономные проверки систем и агрегатов закончены, закончен монтаж комплектующих элементов, научных приборов, и космические объекты начинают проходить комплексные испытания.
     «Старт!» - огненная вспышка. Сначала ракета как бы нехотя, медленно покидает Землю, затем скорость постепенно повышается и ракета уносится вверх. По громкой связи оператор информирует обо всем, что происходит на траектории.
     В МИКе «двойки» своим чередом идет работа с кораблем «Союз-14». Моя техника на старте готова к приему «Союза».
     Прошел вывоз ракеты-носителя с кораблем на старт. «Салют» летит по траектории, пригодной для стыковки с еще не запущенным «Союзом-14» – по расчету баллистиков. На моем «Гагаринском» старте ракета уже заправлена компонентами топлива. Государственная Комиссия назначает пуск на 3 июля 1974 года. Погода жаркая, подходит к +37;С, но это дело привычное. Экипаж корабля тоже утвержден.
     Прошел митинг, своего рода доклад боевого расчета ракетчиков о готовности всего комплекса к пуску и пожелания экипажу успешного полета. Мне выпала часть вручить букет цветов Павлу Романовичу Поповичу – командиру «Союза-14». Волнующий момент в моей жизни!
     Наступает долгожданный день. Солнце уже встало и заливает ярким светом бескрайние просторы полупустыни. Ракета готова ринуться в заоблачные дали космоса. Все в ожидании.
     Специальное электронное оборудование, пульты проверки внимательно прослушивают орбитальную станцию, корабль и ракету-носитель.
     Пока в МИК идет напряженная работа, на космодром прибывают космонавты П.Р.Попович и Ю.П.Артюхин. В Ленинске, утопая в зелени, неподалеку от телецентра располагается гостиница «Космонавт». Здесь размещают прибывших космонавтов. К их услугам в гостинице имеются классы для занятий, спортивный комплекс на открытом воздухе, спортзал и комплекс для исследования состояния здоровья и наблюдения за подготовкой космонавтов к полету.
     Вокруг закипела работа – стартовый комплекс приступил к выполнению своей задачи. Началась предстартовая подготовка и проверка ракеты. Затем заправка. Все готово, звучит команда: «Стартовому расчету покинуть старт!». Стартовики спускаются в бункер, где работа идет полным ходом.
     Объявлена пятиминутная готовность. Работает автоматика пуска, идет наддув топливных баков, закрываются дренажные клапана, выводятся на режим двигатели.
      Показался знакомый автобус, пламенеют на солнце оранжевые занавески. Экипаж выходит из автобуса и четким шагом подходит к председателю Государственной Комиссии генералу К.А.Керимову. После доклада экипаж направляется к ракете. Я стою у посадочной площадки космического лифта. Встречаю экипаж. Мне передают паспорт на «Союз-14», бортжурнал и другую лётную документацию. Экипаж входит в мой лифт, нажимаю на кнопку 11. Время подъема кабины до посадочной площадки в корабль – 45 секунд. За эти секунды я стараюсь разговором снять психологическое напряжение космонавтов. Командиру желаю две звезды, вторую на погоны, бортинженеру Геройскую звезду на грудь. За разговорами поднялись к 11-й площадке. Здесь аварийно-спасательная команда усаживает экипаж в корабль.
     Опускаю (развожу) колонны обслуживания. Информатор по громкой связи объявляет 30-секундную готовность к пуску. В пусковом бункере устанавливается радио и телесвязь с экипажем.
     Звучит команда «Ключ на старт!». На командном пункте повернут ключ, приводящий в действие автоматику. Атмосфера боевого расчета напряжена. Ведь к запуску в космос нельзя привыкнуть.
     «Пуск!» На командном пункте запущена автоматика запуска. Пошли необратимые процессы. Отделилась заправочная и кабель-мачты.
     «Зажигание!» - огненная вспышка озарила старт.
     «Пошла, родная!»
 
http://www.proza.ru/2010/09/23/757

http://www.federalspace.ru/main.php/video/main.php?id=339&did=1354